[ochumelius]

аффтар: ochumelius
Бета: ворд
Название: Рубато*
Рейтинг: выяснится по ходу дела.
жанр: джен, слэш, фентези, приключения, ангстофлафф (по идее будет).
фендом: авторский мир
Статус: в работе
Размещение: только с моего разрешения
Предупреждения: 1. Аффтар скромно жаждет тапок, ибо обоснуй подыхает с каждым новым предложением.
2. Любимые кинки аффтора, издевательство над главным героем.
3. Аффтар курил вместе с Кириллом и Мифодием, так что все тапки в сторону этих смешных дядей, которые нагло забыли объяснить аффтару правила русского языка.
4. Аффтар верит, что этот текст будет связан с Ликорисом.
5. Аффтар вас предупреждает!
6. В рассказе используется тексты стихов Тэм Гринхилл!

Обновление: 09.10
Ура-ура, начало первой главы второй части есть. Прошу комментироваааать!

Место для комментариев!

Тыкабельно

Мутная тяжесть, сковывающая тело и мысли, мешает дышать, ощущать, хоть о чем-то думать. Даже открыть глаза невероятно сложно. Все звуки доносятся, будто из потустороннего мира, невнятно, отголоском:
-Лэрд, вы меня слышите? – Невнятный, едва различимый голос, размытый силуэт, который расползается все шире и шире, захватывает пространство, и давит, давит, заставляя корчится от желания отвернуться и не способности сделать этого.
Самое лучшее, это закрыть глаза и отключиться от этого мира, забыться в тяжелом сне, наполненном болью, духотой и тяжестью. Закрыть глаза и хотя бы так спрятаться от этого мира. Такого не дружелюбного.
Вполне возможно, что пока ты живешь окруженный, пусть даже чрезмерной, заботой, от которой периодически сбегаешь, но всегда возвращаешься, тебе хочется свободы. Такой, чтобы захватывало дух, такой, чтобы разрывалось сердце, от боли, от радости, чтобы легкие стонали, от переполняющего их воздуха жизни.
Могу вас заверить, этого очень хочется. Поэтому, читаешь в захлеб, Жюля Верна, Хемингуэя, Дюма, или что-то более близкое к нашим дням – вроде того же Панова, Белянина или Громыко.
Ты наслаждаешься этими приключениями, этой фантастикой, этим не сбыточным, тихо мечтаешь, а вот, если бы…
И вместе с тем, занимаясь повседневными делами, не хочешь чего-то особенно менять, особенно когда выходишь из почетного возраста 13-14 лет, когда жаждется утвердиться, где четко веришь, что где-нибудь, обязательно, намного лучше, чем дома, и дома тебя не понимают, не ценят так, как должно.
В общем и целом эта позиция понятна большинству современных людей, тайком зачитывающимся Марининой, Бушковым или Стругацкими, так, чтобы никто не заметил и не верящие ни в чудеса, ни в волшебство.
Денис, как и любой нормальный человек, тоже в чудеса не верил, разве что чудеса музыки и чудеса разума. Но это сложно было охарактеризовать как магию или что-то подобное.
Как и всякий нормальный человек, он не верил в переселение душ, фей, чудищ и привидений, несколько раз побывав «за гранью», то есть испытав на себе тот самый эффект клинической смерти, когда мерещился какой-то бред, и странные люди в не менее странных одеждах, которые почему-то плакали и звали его. Хотя и не его именем, но Денис точно знал, в том бреду, что звали именно его.
Так вот, побывав том бреду, он как и любой среднестатистический житель планеты Земля, решительно отвергал все эти магические и потусторонни бредни.
Нужно отметить, что отвергать ему осталось все это не так уж и долго, а если быть совсем точным, совсем не долго.
Как раз до момента пробуждения…

I Немного о мире и неприятностях.

…Открыть глаза оказалось неожиданно легко, точно так же, как и осознать, что он видит. Это радовало, значит он все-таки жив, плюс ко всему, не чувствует боли, нормально видит и ощущает только жуткий голод, на пополам с некоторой усталостью. Впрочем, голод был сильнее, поэтому усталось ощущалась так, где-то на периферии сознания.
Комната, в которой он находился, не была большой, а за счет того, что н-ую ее часть занимал огромный шкаф, заставленный книгами, она казалось и вовсе маленькой. Кроме шкафа имелся так же камин, два кресла, не большой столик и кровать. А, да, еще и тумбочка.
В общем, обстановка поражала своим богатство и разнообразием. Мрачненьким таким богатством и ужасным разнообразием. Интересно, как сюда впихивали эти кресла? Или это сделали до того счастливого момента, как водрузили кровать?
На прикроватной тумбочке какие-то склянки, баночки, колбочки и нечто, не поддающееся определению. Как у кровати тяжелобольного. Но, если все эти баночки наталкивали на такую мысль, то вот отсутствие каких-либо приборов, даже элементарного выключателя или лампы на полу, несколько настораживало, а в сочетании с откровенно-старым стилем мебели, да и вообще всей обстановки это вызывало тревогу. И сосущее чувство под ложечкой, которое явно пророчило какие-нибудь неприятности.
Тихий звук открывающейся двери почему-то только усугубил это ощущение.
-Лэрд, вы уже проснулись? – Спокойный, мягкий и доброжелательный голос, с едва ощутимым привкусом некоторой отстраненности и безразличия. Голос, который в голове у Дениса ассоциируется со ставшей уже ненавистной профессией врача. В последнее время он слишком часто такие интонации слышал, которые с фальшивым участием произносят – мы ищем, еще не все потеряно… и все в том же, пафосно – безразличном духе, заставляющем кривить губы в презрительной гримасе, ну да, не потеряно, к раненным собакам и то милосерднее относятся, просто добивая их.
Особенно тогда, когда главный смысл жизни утерян, а найти кучку второстепенных почему-то не получается, не научили этим второстепенным, наверное.
-Как вижу да, ну что же, как вы себя чувствуете? – Обладатель голоса оказывается рядом с кроватью, давая возможность себя рассмотреть и, одновременно, вырывая из упаднических мыслей и какой-то слишком экспрессивной оценки ситуации. Впрочем, вполне возможно, что это от голода.
-Есть очень хочется. – Восприятие реальности, наконец-то, догоняет мысли и вежливо интересуется, что за лэрд, и что надето на мужчине. Точнее что, это понятно – одежда, но… какая-то странная помесь каких-нибудь средних веков, или не средних, и фантастики. Или это, в данном случае равно? Все-таки, жаль, что он не увлекался историей и, тем более, историей костюма. Мог хотя бы примерно сказать, в какую сторону выпендрился этот непонятный врач.
Серые, как будто выцветшие, из-за чего кажущиеся очень не приятными, глаза, внимательно изучают лицо, заставляя, не произвольно, ежится. Тонкие губы пытаются изобразить теплую улыбку, которая не отражается в этих очень умных и безжалостно-блеклых глазах. Тонкое, хищное лицо, такой же хищный нос, темные волосы, достаточно длинные, чтобы быть забранными в несколько куцей хвост. В общем, врач оказался личностью довольно не приятной, разве что голос и мягкая округлость линий костюма, сглаживало эту не приятность.
-Это просто замечательно, лэрд. – Наконец-то какое-то подобие улыбки отражается в глазах. – Ничего не болит? – Получив отрицательный ответ, довольно кивает и делает какое-то странное движение рукой, после чего на постель опускается не большой серебряный поднос, с тарелкой аппетитно пахнущего бульона, и аккуратно нарезанными фруктами.
Такая демонстрация не может пройти даже от несколько заторможенного восприятия, видимо, все еще не понявшего то, что он жив и, кажется, здоров.
-Ккак вы это сделали? – В широко распахнутых глазах должно быть отражается весь ужас оттого, что пришлось столкнуться с чем-то непонятным и робкая надежда, что врач сейчас посмеется и скажет, что это какой-то фокус. – И что значит лэрд? – Глаза врача слегка округляются, взмах рукой и Денис проваливается в вязкую темноту сна.

****

Что хуже, понимать, что там, в том мире ты мертв, или то, что в этом мире ждали вовсе не тебя? На данном этапе Денис не знал точного ответа, а что, позвольте спросить, ему выбрать, когда тебе заявляют, что в том, своем мире, он умер и, скорее всего уже похоронен, а здесь же ждали вовсе не его.
Мастер Карр вполне доходчиво объяснил, и про то, что это тело принадлежит некоему лэрду Рафаэлю Дион, что безутешные родители, уже года три борются с загадочной болезнью, которая пожирала их сына, и обратились к всамделешнему некроманту в приступе крайнего отчаянья? И что этот некромант лоханулся просто потрясающе, умертвив парня, то есть вытрясся душу из тела, что-то нахимичил с телом и вернул душу, да не ту, которая нужна. И что теперь, вполне вероятно, их обоих ждет небольшой такой и крайне не уютный подвал в каком-то не слишком ясном месте, под названием Башня.
Вполне вероятно, но вовсе не обязательно. Как понимает Денис из мрачного молчания некроманта.
В общем-то, человеку, который очень долгое время томился в золотой клетке и послушно позволял думать за себя, во всем, кроме музыки, принимать решение не хочется. Совершенно не хочется, пусть даже это всего лишь иллюзия принятия решения. Но с чего-то начинать нужно? С чего-то маленького и робкого.
Ведь достаточно поднять взгляд от сцепленных в замок пальцев и посмотреть на Кара, как становится понятно, хоть мужчина и позволяет высказать свое мнение мальчишке, но цепляться за эту жизнь он будет всеми способами, а если для этого потребуется полное и безоговорочное подчинение, так это ведь совсем не важно.
Но Денис взгляд от рук не поднимает, старательно изучая не - свои пальцы, не свои руки. Его руки, всегда ухоженные, с короткими ногтями, в общем-то, обычные руки, обычного парня, обычного музыканта. В них нет той подкупающей изящности дорогостоящего тела. Не в смысле количества денег вложенных в операции, а в смысле того хвоста предков, которые тянутся за этим телом. А вот в этих руках есть, все, от несколько женственного строения кисти, длинных тонких пальцев, идеальной формы ногтей, от тонкой, бледной кожи, от голубоватых вен, которые просвечивают сквозь нежную бледность (как может бледность быть нежной?), от тонких, хрупких запястий, от ощущения подкупающей нежности, подчеркнутой хрупкости. Все это кричит о том, что это тело принадлежит высокородному, тому, у кого предки известны до сотого колена, где только где-то в древнейшем, пятисоттысячном колене, наблюдается какой-нибудь не слишком ценный предок, в смысле профессии.
Глядя на эти руки, Денис очень четко ощущает, что его подташнивает от этого совершенства, что живот стягивает жгутом боли, тяжести и чего-то мерзкого. Что его трясет от желания попросить, чтобы Карр нашел для себя какую-нибудь другую подопытную свинку. И покорно молчать, вариться в своем собственном мирке безумия.
-Мне нужно знать все, о моих родственниках и о том, кто я такой. Все, что ты мне можешь рассказать. – Голос не его, у него, у настоящего Дениса Романова, голос глухой, мрачноватый, как будто он выталкивает слова из себя. Этот голос, тихий, не привыкший к крику или повышенным интонациям, немного прохладный, и чем-то напоминает прохладный, весенний рассвет, в лесу, где еще царствует зима, но проглядывается весна. Где есть прохлада уходящий зимы и свежесть юной, розовощекой девчушки весны, проглядывающей подснежниками, пробивающейся зеленой травой и наглым птичьим стрекотанием, слишком звонким, в прохладном воздухе рассвета.
Парень не поднимает взгляда, просто смотрит на свои руки, на теперь его руки, и внимательно слушает шорохи со стороны Кара, кажется, мужчина удовлетворенно вздохнул.
-Я могу вытащить память тела, - прерывает тот, повисшую было, тишину. – Это может тебе помочь. Это раз. Два. Как я понимаю, для начала, стоит обрисовать картину этого мира, ведь ты о нем совсем ничего не знаешь?
Давай начнем с самого простого, как устанешь – скажешь, тебе переутомляться сейчас нельзя. Так вот, наш мир называется Дуон. С какого-то древнейшего наречия, означает: «рождающийся из совершенства». Здесь имеются шесть материков:
Эль, принадлежит эльфам, поэтому изучен плохо. Светлые не терпят у себя чужаков.
Шанта – кому принадлежит, наверное, всем по не многу. В делах материка, с его демонами и божками, диким смешением народов и мест, к тому же с его огромнейшей территорией, разберется только, пожалуй, коренной житель, да и то, разберется только в своей собственной стране или местности. Всем остальным это не слишком интересно, Шанта слишком головоломна, чтобы ее пытаться разгадать. Кроме энтузиастов, разумеется.
Индо – поставщик лучших лошадей, кьнов, редких пород дерева. В общем-то, этот материк принадлежит оборотням, по крайней мере, власть на данный момент держат кланы Псов, Сколы и Лисы их в этом поддерживают. А все остальные кланы и расы вполне довольны таким положением вещей. По всей видимости.
Рюу – это даже не материк, а просто большой остров, по сути дела это одна большая торговая гильдия с прилагающимся к ней базаром. Здесь можно продать и купить все что угодно, от невольников и до каких-нибудь экзотичных редкостей. Или же найти того, кто сможет достать.
Материк, на котором очень сильна воровская гильдия, где легко можно найти убийц или лучших наемников. В общем, рай для купцов.
Триго – материк магов, школы, институты, места для практики, леса химер и горы драконов. В общем, там можно найти любую школу. Магическую школу.
Дио – это материк, на котором находимся мы, и где расположены владения лэрда Дион. Это материк долин, у каждой долины есть свои особенности, либо какие-то звери, либо деревья, либо горы, мастера, магия самой долины. Каждая долина окружена либо горами, либо не проходимым лесом, либо реками, через которые сложно переправиться. Именно в виду этой особенности здесь редки войны, точнее их фактически нет, и главное средство передвижением между долинами – телепорт.
Чужеземцы могут бывать всего в нескольких долинах так называемого внешнего круга, очень редко в среднем круге и почти никогда во внутреннем. В древности считалось, что правители долин сильные маги и воины, но по сути дела, как маги они мощны тонкими плетениями, на которые не требуется большого количества сил, но вот внимание и те микроскопические потоки, которыми они владеют, требуют большой концентрации и умению пользоваться тем, что есть под рукой. Конечно, если лэрд выйдет один на один с каким-нибудь сильным демоном пустыни, последний может просто снести первого мощью, тем, что тонкие плетения и щиты, в действительности мощные, просто перегорят от навалившегося на них груза. Впрочем, демон, остаток своей жизни, может, вполне, мучаться каким-нибудь хитрым проклятьем, которое может снять только другой лэрд. Или не он, а его дети, или его внуки. В зависимости, какой мастер плетений ему попадется и на сколько у того будет представление о справедливой мести развито.
Лэрды – это правители долин, и почти полубоги у себя, на своих землях, потому как сама природа, земля их владений, благоволит к ним. То есть, на их земле их трогать не просто бесполезно, но и очень опасно.
Как ты можешь понять, чем ближе долина к внутреннему кругу, тем сильнее, древнее и умелее считается семья лэрдов. Наследователь долину может только отпрыск мужского рода, но самое забавное, что лэрды предпочитают брать в жены женщин не из долин, а из других материков. Конечно, чаще всего это люди, не обязательно знатного рода, но бывают, встречаются жены и из оборотней, эльфов или кого-то другого рода, пути Долины и Лэрда путаны и понятны только им одним.
Не знаю, на сколько тебя это порадует, но ты наследник одной из долин внутреннего круга. – Мастер Карр выдохнул и выудил из воздуха чашку с каким-то приятно пахнущим отваром.
Денис выдохнул и поежился, лекция получилась не самой маленькой, причем это еще не конец, конечно же. Но вываленной информации уже успело хватить, чтобы юноша пожалел, что согласился на эту авантюру. Чертовски много информации, а он всего-то подросток, ладно, молодой человек не так давно вышедший из пресловутого подросткового возраста.
-Так, на чем я остановился? Да, ты являешься наследником долины внутреннего круга. Отношения в семье и фамильные тайны, сам понимаешь, рассказать не могу. Так что переходим к пункту три.
Ты сам и твоя семья. Сейчас тебе 26 лет, по меркам лэрдов, ты только-только вышел из младенческого возраста и двигаешься к так называемому юношескому возрасту. Взрослым ты будешь считаться, достигнув возраста 40 лет, и только, после того как тебе исполнится 55, твой отец может начать передавать тебе дела по управлению Долиной. По крайней мере, теоретически.
С самого раннего возраста, тебя учили магии, а так же военному делу. Да, я кажется забыл описать некоторую особенность военной подготовки лэрдов.
По всей видимости, основа взята у эльфов, когда ставка делается не на огромную силу, а на скорость и не заметность. Никаких действий, чтобы показать свою силу и значимость, никакого бахвальства, если нужно – просто подойти и побыстрее прикончить наглеца. Если же не получилось сталью, вполне подойдет магия или тихий удар из-за угла.
Хотя, лэрды далеко не самые сильные воины, с ними предпочитают не связываться, мнительны, мстительны, горды, умны и, при этом, прекрасно осознают то, что они умны.
Очень напоминают эльфов, в своем поведении, правда лэрды, все же, более человечны и понятны, что, несомненно, примиряет с ними, в большинстве случаев.
Ну что же, вернемся к тебе. Как я уже сказал, обучение, с самого раннего возраста, к тому же, на сколько могу судить о лэрдах, так же внимание уделяется наукам и языкам.
Заболел Рафаэль, то есть ты, шесть лет назад. Что за болезнь – не известно, честно говоря, напоминает проклятье, сплетенное лэрдом, что, понятное дело, не слишком приятно. Я принялся за твое лечение около года назад…
О твоей семье – лэрд Дион, Дирих. Правит Долиной уже около 190 лет, супругу нашел себе только около 60 лет назад. Мужчина умный, сдержанный и воплощение идеального лэрда. Красив, умен, силен, сдержан до холодности и добивается своего, любой ценой.
Твоя мать – Фиона. Человек. Я бы не смог назвать ее красивейшей женщиной, но что-то в ней определенно есть. Умна, образована, несколько более открыта, чем супруг.
Имеется у тебя так же младшая сестра. Дэниза. Возраст 23. Вроде, по слухам, красива, по моим наблюдениям, умна и, по поведению, больше походит на мать, чем на отца.
-По слухам? – Решился перебить Денис.
-Дочери лэрдов, не замужние, скрывают свои лица. Чаще всего за масками, либо же какими-то иллюзиями, правда, это не так распространено, как маски. Ты не устал?
-Нет, еще не устал. – Честно соврал парень и вздохнул. – Но как быть с тем, что я совершенно ничего не знаю? Я могу засыпаться на любом вопросе и… что такое эта Башня? – Мастер Карр внимательно оглядел Дениса и покачал головой.
-Все ответы позже, а сейчас отдыхай.


*Рубато, tempo rubato (дословно «украденное время», от итал. rubare «красть») — варьирование темпа при исполнении произведения академической музыки, несколько отклоняющееся от заданной композитором нотации. Один из элементов трактовки произведения исполнителем.

запись создана: 19.03.2010 в 18:22

@темы: Ориджинальности, Творчество

Comments

[ochumelius]

II Суровый домашний уклад.

Ну, что дорогая Элли?
Пора возвращаться в Канзас.
NN

Три дня суровой домашней атмосферы, которая больше всего напоминала ту самую страну Чудес, из приключений Алисы, Дениса заставили всерьез задуматься о том, что как-то все это слишком.
Мастер Карр, пытаясь запугать его суровыми родственничками, подтвердил общеизвестный, в этом мире, факт о том что лэрды даже если оказывают величайшее доверие чужаку, доверяя собственного отпрыска, то это еще вовсе ничего не значит. То есть, по скромному мнению лэрдов, если чужаку оказано такое величайшее доверие, то он просто обязан прыгать до потолка и расщепляться на атомы от свалившегося на него счастья. А то, что если что-то вдруг всплывет там, где не надо, то чужака вдруг резко и очень болезненно, а самое главное неожиданно, не станет… так всем надо за свалившееся счастье чем-то платить…

Воспоминания:

Когда никто за ним не приехал к Карру, Денис только вздохнул, подтверждение того, что родственники достались ему не сахар, конечно, радовало – значит, Мастер не обманул, а с другой стороны напрягало, а что они будут делать с отпрыском, у которого, по легенде, отшибло память?
К сожалению, вся моральная подготовка и рассказы Карра о семье не подготовили Ден… Рафаэля к тому, как его будут встречать. От очередного слова «совсем».
Радостный визг повисшей на шее брата Дэнизы, теплая улыбка Фионы и совершенно довольное, с легким налетом облегчения, лицо Дириха, все это совершенно не соответствовало ледяным совершенствам, которые успел представить себе Рафаэль.

В общем-то, стремление показать себя совершенно не такими, какие лэрды есть на самом деле, вполне понятно и закономерно. Хранителей Долин, не много, а если сказать точно, совсем мало. Двенадцать взрослых Хранителей, и двенадцать достойных отпрысков, а чтобы быть достойным нужно, как известно, соответствовать.
Начиная с того, что Долины, сама суть, не терпит лжи, бессмысленной крови и слабости. То есть, правильный лэрд должен быть сильным, хитрым и не опускаться до войн. К тому же у каждой долины свои особенности и, соответственно, требования к своим Хранителям, причем, начиная от основных трех, переходят эти требования к нескольким десяткам непонятных подпунктов, в которых Ден… Рафаэль запутался после первого десятка.
К тому же, не у каждого лэрда отпрыски соответствуют высоким стандартам Долины, вот и приходится, либо еще отпрысков делать, либо стараться прожить подольше и найти приемника.
В общем, ничего особо приятного и развлекательного в жизни хранителей нет, за исключением семьи, самой долины и воспоминаний о бурной молодости. Слишком уж велика ответственность и чертово слово «надо».
Хотя… нельзя сказать, что все так плохо. Но главное, в общем-то, не плохо и хорошо, а то, что проще выставить себя хладнокровным и сильным, скажем, существом, которое может прибить просто за косой взгляд, чем потом горько сожалеть о том, что не досмотрел и не дожал тогда, когда это было можно. И в результате смотреть на то, как магия уходит из Семьи и Долин.
Так что в кругу домочадцев, лэрды могли позволить себе быть намного более человечными, чем их представляет общественность.
Так Дирих оказался не памятником совершенству, а любящим отцом семейства, на котором, помимо ответственности за семью, лежит еще большая ответственность, как правителя Долины.
Умный, ироничный, теплый и спокойный, кажется, даже когда он искренне веселится и шутит, в кругу семьи, это мягкое спокойствие никуда не девается. Этакое спокойствие атланта, которого ничто не может сдвинуть с его места.
Фиона, не красавица, как верно подметил Карр, далекая от совершенной красоты мужа, тем не менее, была под стать ему. Если Дирих был великолепным образцом мужской половины этого мира, то Фиона была не передаваемым очарованием и притяжением женщины – осени. Мягкость черт, какой-то невероятный рыжий цвет волос, который, казалось, собрал все оттенки осени, мягкий взгляд ореховых глаз и просто что-то такое, что заставляет задерживать на ней взгляд и долго смотреть ей вслед, когда женщина проходит мимо.
Впрочем, как Рафаэль подозревал, Фиона просто не хочет, выглядит воплощением совершенства, все-таки, она, как и любая женщина, при помощи чисто женских подручных средств, от косметики и до одежды, может выглядеть и совсем иначе. В принципе, это даже хорошо, все-таки два совершенства на одну семью, это как-то перебор. Должно же быть равновесие в этом мире?
Дэниза оказалась малолетним чертенком. Задорная, умная, и с морем энергии, которую стоило бы направить на какие-нибудь мирные цели – например, мир захватить или же какое-нибудь государство ослабить, или опасный орден развалить. Но не вносить частицу хаоса в этот тихий кусочек вселенной.
При этом девушка во всю наслаждалась по истине кошачьим эгоизмом и верой в то, что в этом прекрасном мире, обязательно должно найтись пара десятков, или же сотен, невероятно захватывающих приключений. Причем именно на ее филейную часть. Ну и на нежные окорочка братца, раз он все равно вернулся из своей непонятной болезни и явно соскучился по семье. Особенно по ней. Дэнизе.
Любые попытки пробраться в библиотеку и окопаться там, для выяснения побольше об этом мире вообще и, желательно, его нынешней семье в частности, пресекались на корню и воспринимались как измена родине.
Впрочем, после того, как Рафаэль, проявив не дюжий актерский талант, сообщил что-то вроде того, что он после болезни еще не пришел в себя и у него бывают, иногда, приступы помрачнения рассудка. И чтобы никого, вольно или не вольно, не задеть в эти самые минуты приступа, он желает запереться в обители знаний, то есть в библиотеке, дескать, там все равно никто не ползает без нужды.
Немного подумав и старательно обидевшись на брата, на целых три часа, Дэниза милостиво разрешила Рафаэлю засесть в библиотеке.
А ведь скоро он должен будет отсюда выползти, чтобы начать тренировки, подумать страшно, что если три дня вполне себе мирного общения с семьей, вымотали его не хуже нескольких концертов подряд, то, что же будет, когда начнется полноценная жизнь, с тренировками, учебой и еще общением с этой сумасшедшей семейкой?

[ochumelius]

*****

-Рафочка, я таки тебя умоляю, слезь с несчастного дерева. Почему несчастное? Потому что если не слезешь ты, то я залезу к тебе, и дерево станет очень-очень печальным. Рафочка, ты же понимаешь, что деревья не должны умирать на всего-то сотом году своей прекрасной жизни.
Что значит, понимаешь, но поделать ничего не можешь? Рафочка, таки я не понимаю твоего беспокойства! Твоя шкурка будет цело и невредимо висеть над моим камином. Что значит, а ты? Таки я не понимаю в чем здесь вопрос… - Стоящую под деревом женщину, если быть несколько в плохом настроении и желать быстрее покончить со своей жизнью, можно было назвать большой, если, желание покончить с жизнью, было несколько извращено мазохистского направления, то можно было назвать очень большой.
Но если говорить несколько витиевато и мягко, то можно было сказать, что Розочка имела, по истине богатырскую стать. Конечно, нельзя было назвать Розочку уродливой или толстой. Девушка была довольно миловидна, с поправкой на косую сажень в плечах, соответствующий размер ножки и кулочка. К тому же любимой одеждой нежной девушки Розы, были штаны, рубашки и доспехи, а с любимым мечем, она носилась как курица с яйцом.
Характер у Розы имелся довольно мягкий и добродушный, к тому же она обладала довольно милым и мирным юмором, иногда заползающий за отметку черный.
Рафаэль, который сейчас сидел на дереве и на пальцах объяснял девушке, что он все понимает, и про дерево и про нежную душевную организацию Розочки, но слезать не намерен. Потому как жизнь у него одна, шкура мила на себе самом, а не на стенке, да и вообще, дерево удобное, и ему здесь вполне себе комфортно сидится.

С момента «выздоровления» прошло уже около года, за это время случилось много чего и грустного и радостного, но, самое лучшее было то, что фактически каждый день был забит под завязку. Общение с Дэниз и ее компанией, учеба, общение с родителями, вживание в этот мир и в шкуру Рафаэля, тренировки, размышления, прогулки, небольшие походы, новые друзья и еще куча мелочей этой жизни, которые и делают эту жизнь богатой оттенками.
Иногда казалось, что жизнь в мире, в теле Дениса, это был просто очень страшный сон, тусклый, блеклый. Кошмар, заполненный родителями, учебой, больницами, и, единственной отдушиной, музыкой.
А вот жизнь Рафаэля она настоящая, потому что слишком яркая, живая, заполняющая какую-то пустоту в душе Дениса.
Как будто он действительно проснулся, или нашел ту самую зеленую дверь в стене, которая ведет в совершенно другой, живой мир.
Конечно, нельзя сказать, что все здесь было так уж замечательно, своих проблем хватало, и со строгими учителями и язвительным тренером, который гонял Рафаэля так, как будто пытался сделать из него идеального солдата. Впрочем, спасибо телу, все-таки парня обучали с младенчества, а сейчас оставалось «вспомнить» навыки, наверстать и отточить. Нельзя сказать, что за этот год он стал каким-то супер сильным или непобедимым, но сейчас тело ощущалось как механизм, а ощущение разлитой вокруг магии немного пьянило.
Да и воином Рафаэль при всем желании не станет, не та комплекция и предпочтения не те, но постоять за себя, если придется, сможет. А это главное. Впрочем, если что, бегает он просто превосходно. То есть быстро и к безопасному месту. Или, хотя бы, относительно безопасному.

-Роза, ну что ты, в самом деле, я же пытался объяснить, что ты великолепная же… девушка. Самым высоким штилем, чтобы увековечить тебя в устном творчестве! – Попытался воззвать к здравому смыслу, и, за одно, к мягкой и нежной душе девушке Рафаэль. – Ну, посуди сама, зачем мне тебя оскорблять? Да и как я могу обидеть свою лучшую подругу прекраснейшую воительницу Розу? – Лэрды не могут лгать, это знает каждый нормальный и знающий человек. Лэрды просто умеют говорить так, чтобы правда превращалась в нечто совершенно иное. А там уже на усмотрение самого человека.
-Рафочка, спускайся сюда, котик мой солнечный, и я покажу, как Розочка понимает твое устное творчество.
-Розонька, цветочек мой ненаглядный, я с удовольствием послушаю твой нежный голосок, смотря на твои божественные черты отсюда.
-Рафочка…
-Сворачиваем балаган, - нежный голосок Дэнизы, ворвавшийся в идеалистическую картинку этого мира отвлек юную воительницу от планов убийства друга, чему тот, понятное дело, невероятно обрадовался. – Раф, отец просит тебя к нему зайти. Срочно.
-Что-то случилось? – Разом посерьезнел парень, все-таки отец не каждый день просит зайти к нему срочно. Срочно, в понимании Дириха, это бросать все дела и мчатся к нему. С учетом того, что по пустякам отец Рафаэля вот так никогда не дергал, да и никого не дергал, то подобная просьба, естественно, воспринималась несколько настороженно.
-Понятия не имею. – Мрачно пробубнила Дэниза. Ее мрачность понять было можно, девушка обожала быть в курсе событий, а тут что-то случилось, и она не знает. – Но папа обеспокоен. – Такое заявление заставило Рафаэля слегка занервничать и довольно поспешно попрощаться с Розой. Что должно было случится, чтобы Дирих занервничал?

[ochumelius]

****

-Рафаэль. – Мягкий голос, наполненный фундаментальным спокойствием и бархатно-серые глаза, наполненные этим же чувством. То ли отец мастерски скрывал беспокойство, то ли Дэниза что-то напутала. Но в отношении эмоций сестра никогда не ошибалась, а отец действительно превосходный актер и умеет держать себя в руках.
-Отец. – Кивнуть, интонациями выразив все те эмоции, которые испытываешь. Вполне возможно, что еще год назад пришлось бы сдерживать себя и напоминать, что лэрды ведут себя несколько иначе, чем обеспокоенные люди. Сейчас же не требовалось никаких усилий, воспоминания Рафаэля, которые мягко и незаметно вплетались в сознание Дениса, а так же годичная варка в собственном соку, в этом доме дали свои результаты.
По крайней мере, парень ощущал себя именно лэрдом, а не переселенцем, с Земли, очутившимся в теле лэрда. Что не мешало использовать знания и память того самого переселенца.
Впрочем, сейчас речь шла вовсе не о мироощущении юноши, а о том, с чего бы это лэрду Дириху нервничать и в срочном порядке требовать к себе сына.
-Ты что-нибудь знаешь о Сколы? – Мягкий голос и спокойствие, подкупающее спокойствие. Только вот Дирих редко переходит сразу к важному, пусть даже не к сути проблемы, а ее околица. Все-таки, зачем иначе интересоваться этими химерообразными оборотнями?
-Химероподобные оборотни. Так их называют из-за внешности зверя, которым они могут становиться. Выделяют несколько видов Сколов. Самый известный – цербер и пустынный лев, есть еще две или три разновидности, но они редко выходят за пределы территории клана. Или, что скорее, просто не спешат распространяться о своей принадлежности.
Несколько сильнее классических оборотней, и животными не воспринимаются как угроза или нечисть. В человеческом облике имеются характерные рисунки на теле и/или же специфический цвет глаз. Могут быть удлиненные уши или небольшие рога. Все зависит от возраста оборотня и его второй ипостаси.
Так как это один из самых малочисленных кланов, они не имеют абсолютной власти, при всем том, что являются одними из сильнейших оборотней. Говорят, что они не могут пользоваться магией, но имеют возможность ее накапливать, чем, и вызвана возможность перекидываться в не обычного зверя.
Характер - скрытны, хитры, умны, очень опасны. Но грубой силе предпочитают возможность договориться. Одни из тех, кому было позволено побывать в некоторых средних Долинах. – Бодро отрапортовал Рафаэль. На память он никогда не жаловался, а желание узнать мир, в котором ему нужно жить, да и просто любопытство с жаждой знаний и хорошей библиотекой под боком творят, по истине, чудеса.
-Прекрасно. – Дирих едва заметно улыбнулся и откинулся на спинку кресла. Лэрд был доволен сыном, мягкое покрывало спокойствия и уверенности тихо прошелестело, окутывая отца и сына. – Я надеюсь, твои познания столь же широки относительно остального мира. Сколы, как ты должен знать, являются одними из тех кланов, что стоят у власти на Индо. И они достаточно близки к нам по духу, - то есть они те, с кем лэрды считают возможным сотрудничать более плотно, чем с менее достойными, - чтобы иметь доступ к некоторым сведениям срединных Долин.
Но, в последнее время, участились случаи агрессивного поведения сколов в человеческих городах. А несколько дней назад храмовники повязали двоих оборотней, при попытке перекинуться в одном из Кругов… - Отец замолчал, явно давая время осмыслить информацию. А информация прямо-таки поражала своей оптимистической составляющей.
Храмовники, этакая третья власть, о которой все знают и все молчат. Они не воюют с магами, хотя, когда есть возможность, с удовольствием щелкают по носу и захватывают определенное влияние. Они не воюют с королями, купцами и прочими. Но они влияют на прихожан, потому как плотно заняли ту нишу, куда не суются зеленые адепты и куда не лезут сильные маги, которые гонятся за прибылью и дополнительными знаниями и мощью. Вроде как Храм ни с кем не воюет, никого не принуждает, не пытает и вообще живет своей, параллельной жизнью, но любой монарх предпочитает дружить с последователями Триединого, а не нарываться на конфликт.
У служителей Триединого есть магия, не такая зрелищная, как у магов, но действительно мощная, и, как Рафаэль понял, чем-то похожа на магию лэрдов, она не заметна, потребляет мало энергии, но ювелирно – точная и достаточно сильная, чтобы заставить с собой считаться.
Далее, если храмовники смогли взять двоих из химер, причем не где-нибудь, а в Круге силы, где химеры становятся еще опаснее чем вне Круга, к тому же злых химер, то это заставляет задуматься:
-И на сколько, в действительности, силен Храм, и что происходит со сколами? Они же, в достаточной степени миролюбивы и умеют держать себя в руках. – Выдал итог размышлений Рафаэль.
-Вопрос хороший, и я думаю, ты уже достаточно оправился, чтобы суметь найти ответы на эти вопросы.

[ochumelius]

Глава III Некоторые особенности жизни на Индо.

-…Рафочка, я тебя умоляю, ты выглядишь выше всяких и ниже ты просто быть не можешь. – Голос ехиден до невозможности и, кажется, в нем отыскать что-то положительное просто невозможно.
-Роза, я тебе на пальцах объясняю, в таком виде я никуда не пойду! – Кажется, у кого-то нервы старательно сдают под натиском приближающейся истерики. – И мне плевать, что эти ненормальные такое носят и ничего! Мне чего, я парень, а не… не… - Слов уже нет, слова уже давно и плотно скончались и закончились. Все-таки не каждый день ты отстаиваешь свое право не отдавать проигранное желание сестренке в самый не подходящий для этого момент. – К тому же «не привлекать внимания», это как раз таки не являться на улицу в столь экстравагантном виде.
-Раааф, но ты же дал слово, что выполнишь любое мое желание, когда я попрошу. – Капризно наморщила аккуратненький носик Дэниза, выглядело это очень мило и очаровательно. Но в данном случае только добавило отрицательных эмоций парню.

Когда он получил задание отца, то решил, что раз ему нужно выяснить о состоянии дел на Индо, а сестра рвется совершить какое-нибудь благое дело, но в приятной дали от дома, то это можно совместить. Во первых, сестра будет под присмотром и не сможет покуролесить так, как могла бы в одиночку, да и если знать на какие педали, в смысле любимые мозоли, наступать, то сестренка будет великолепным помощником. А во вторых, сестра уже выбиралась из Долины, а Рафаэль нет. Следовательно, так будет спокойнее.
Конечно, можно было взять кого-то из преданных людей, проживающих в Долине, или же тех, кто находится в городе Никко, откуда должно было начаться разбирательство, но последние хотелось обращаться только в крайнем случае, а первые…
Рафаэль был достаточно дистантен, чтобы вот так запросто заводить какие-либо отношения, а работать с теми, кого он знает плохо, не то, что не хотелось, это было фактически не рациональное использование ресурсов. Что ему, как лэрду, не нравилось.
Так что единственные кого он мог взять, это были Роза и Дэниза. Роза была великолепным воином, не смотря на молодость, у нее был явный талант, отличные учителя, а самое главное – острый ум и умение учиться и делать выводы.
Дэниза, не смотря на всю свою энергию и непосредственность, граничащую с хамством и любовь к своей светлости, находящейся на грани тяжелой формы нарциссизма (визжите и прыгайте до потолка, ибо Сама Дэниза обратила на Ваше ничтожество свое божественное внимание), была ходячей энциклопедией и достойной дочерью своих родителей.
То есть их троица была действительно сильна, а то, что они притерты друг к другу, только усиливало этот эффект.
Конечно, понятное дело, что их главный минус состоял в отсутствии опыта и малый возраст, но это, как раз тот минус, который точно проходит.
Так что в небольшом домике, который через третьи руки и пятнадцатые поддельные документы, числился в собственности Дириха, находилась эта неразлучная троица, на правах друзей сына владельца дома.
И сейчас стоял главный вопрос – нужно было выйти на улицу и пройтись по местам, где наиболее сильна циркуляция слухов, то есть по тавернам и ресторанчикам. Но так как дорогая сестра решила вспомнить о долге не менее дорогого брата, приходилось отстаивать свое право пойти в одежде скромного менестреля.

-Дэниза, я надену ЭТО, но не сейчас.
-А когда? – Уцепилась, хоть и с крайне недовольной миной, девушка, за возможность оговорить конкретную дату «позора» братца.
-Хм, дай подумать… - Рафаэль сощурился и наградил подруг очень тяжелым взглядом. – НЕ сейчас, и НЕ сегодня. Это единственное что я могу тебе обещать.
-Рафочка, я таки что-то не до понимаю, или таки это звучит как нехорошее слово «никогда». – Розочка возмущенно фыркнула.
-Нет, милая, если бы это было «никогда», я бы так и сказал. – Конечно, он бы так никогда не сказал. Спорить с женщинами себе дороже, а спорить с женщинами, которые владеют не только сталью, но и магией, в двойне дороже.
А это «не сегодня», вполне может растянуться на месяц или на два, или больше, а там уже вполне может случиться что-то, что займет умы девушек ровно в той мере, чтобы они отстали от него.

****
Спит серебряный дракон - он болен моим одиночеством.
На ладонях у Тьмы блестит серебром броня.
Кто сказал, будто имя моё станет горьким пророчеством,
Будто чаша людского проклятья не минет меня?

Отражаясь в янтарных глазах, в небе звёзды разбросаны.
Перепончатый бархат крыла хранит от беды.
Мы пока отмеряем свой путь не веками, а веснами,
И на Севере ждём появленья счастливой звезды.

Догорел давно костёр рождения нового имени.
Ветер крылья расправить помог, но пока не взлететь,
Но теперь я не помню, не знаю, и ты не зови меня,
Я давно поняла, что меня обошла моя смерть.

Расскажи мне о том, что скрыто в тенях грядущего.
Сколько можно искать наугад по острой стене.
Впрочем, нет, не спеши - нам и так слишком много отпущено.
Я останусь. Другие уйдут, позабыв обо мне.

Спит серебряный дракон, он болен моим одиночеством...

Тихо петь, так тихо, как будто разговариваешь сам с собой, ну и с музыкой, конечно. Петь не срывая голос, а уютно так, вкусно, улыбаясь своим мыслям и музыке. И слушать тишину в таверне так, как будто бы только ты имеешь на нее право. Впрочем, почему как будто? Именно ты и имеешь на нее право, ведь слушая тебя люди, да и не только люди, молчат. Или тихо подзывают хозяина, или шикают на не вовремя завозившегося соседа, который и так сидит слишком близко, слишком тесно. Или дернуть курткой, прошитой металлическими пластинами, когда новый посетитель пытается пристроиться рядом, а мест-то свободных уже нет.
А Рафаэлю все равно, сейчас все равно, ему не интересны эти люди. Или не люди. Даже родная сестра и подруга не слишком его волнуют, все-таки он поет, разговаривая с собой, музыкой, тишиной и гитарой.
Лэрды всегда немного странные, хотя бы потому, что у каждого из них есть какой-то интерес, возведенный в ранг фетиша. У кого-то составление и коллекционирование рецептов ядов, у кого-то оружие, у кого-то живопись, а вот у Рафаэля – музыка. Он ее обожает, ей поклоняется. Ненавидит фальши в игре и теряет волю при правильных звуках, искренних, прочувствованных.
Честно говоря, вполне возможно, что та часть сознания, которая еще не до конца ассимилировала, на это повлияла, все-таки ТАМ, в ТОМ мире, он был музыкантом. Тем самым гением – ребенком, который божественно стучал на пианино. Чем дорогие родственники пользовались.
ТАМ он музыку и любил и ненавидел, здесь же ему было позволено любить ее, быть с ней, и смотреть на мир так, как хочется ему. По крайней мере, искусно все делали вид, что это именно так.

***

-…Да, дела тут такие дела, вот прям, не знаю сказать как. У вас, небось, жизнь такая, шо все наши переживания и поганого медяка не стоят. Нет-нет, конечно расскажу, что ж не рассказать, раз просят. Вот тут в прошлый месяц графского сыночка-то того, куснули, да так, что не понятно, упырь, али перевертыш… вот церковники-то озверели на это.
Что? Не, оборотни точно не сунуться, что им, охоты в лесах мало, на человечину шоб переходить. Не, вот как говорю, так оно и есть, либо упырь это был, либо перевертыш. Они гады такие, могут и человечиной лакомиться, ежели кого другого не поймают.
Ну значит, куснули, а тут и делегация храмовников, с самым главным ихним по нашим-то краям. Навродь чего нашли, или не нашли, но унюхали, вот и сунули свой нос, а тут как раз беда с графом-то и приключилась. А что дальше? Ну, дальше, понятное дело, кто-то из молодняка решил поразвлечься, в большой город вылезти, вот и напоролись. А храмовникам шанс-то только дай, вот и схватили. Да ладно, отпустят, чай не Кровопийцы.
-Порезвиться? А я слышал, что они вроде перекинуться в Круге-то собрались.
-Да вы шо! Ну, как они могли, молодняк-то без ошейников в больших городах не гуляет, а в ошейниках перекинуться они не могут. Да и Круг-то этот так, вот в Лей, там да, Круг, а у нас он уже давно не чудил ничего. Так что силы чуть, и ошейник. Просто дурость в голове играет, вот они и напоролись. Чай больше дурость в голове так играть не будет.
-Да уж, на такой успех они явно не рассчитывали. – Тихий смех понявших друг друга людей.
-А вы, смотрю, к оборотням хорошо относитесь…
-А чего к ним относится плохо? Не лезут в дела людей, кой в чем помогают. Да и то, люди они и есть люди, а что морда звериная бывает, ну дык кто не без греха, вот теща моя, вот та хоть и не оборотень, а чистая гадюка. А они нормальные, разве странноватые. Но вот любовница-то, графа нашего, так вообще ведьма. Говорят и претенденток, того… отвадила, да и к смерти жены ручку приложила. Хотя вряд ли, женка-то, графская, родами померла. А сам Граф мужик молодой и видный, жениться не хочет, но мужик-то молодой…
Да и ведьма-то она слабенькая, так, ворожит по-тихому, крема-мази там готовит и ничего. Даже храмовники ее привечают, хоть и осуждают. Девка-то она молодая, и в любовницах хоронить себя не стоит, хоть и в графских.
А так, ничего особенного-то и не происходит. Высокие живут отдельно, и мы тихо, спокойно. – На этих словах трактирщик едва заметно усмехнулся. Естественно, а как же еще жить тихим и спокойным, а главное благонадежным низам? Только так, тихо и спокойно. А кто не тихо и спокойно, так можно осторожно и без шума успокоить, или упокоить. Это уже как получится.

[ochumelius]

***

-Ах ты, ящерица – переросток! Кузнечик недоделанный! Да что б тебя приложило о место там, где у гоблинов так же темно, как и у людей! Тыгдынский мерин, глиста свежевыпотрашенная! Хватит спать, пьяница!!! – Пароходной сиреной взвыла горячее любимая сестра над ухом Рафаэля.
Если учитывать то, что домой он пришел только под утро, при этом, побывав в нескольких трактирах, где пел, пил и выуживал информацию из слухов и разговоров с посетителями этих самых таверн, то «нежный» голосок сестры через четыре часа после рассвета, казался адским колоколом над могилой грешника. Почему-то именно сейчас больше всего хотелось запустить в сестру чем-нибудь малоприятным, начиная от простого сглаза и заканчивая каким-нибудь особо неприятным проклятьем. Впрочем, можно было запустить и просто подушкой, лишь бы Дэниза замолчала и перестала изображать именно ту часть сознания, ну, или души, которое у Рафаэля атрофировалось за ненадобностью очень и очень давно. Где-то в прошлой жизни, наверное.
Эта часть сознания, кажется, называлась малопонятным и чересчур абстрактным словом – совесть, которого, почему-то, многие боялись.
-Дэни, милая, я таки тебе рекомендую пойти пообщаться с кухней. – Раздался отвратительно – бодрый голос Розы. – А Рафочке дать возможность спокойно принять вертикальное положение относительно горизонта и отправится приводить себя в порядок. – На удивление спокойно и рассудительно продолжила воительница. – А то мы таки можем и не дождаться выполнения твоего желания нашим Рафочкой.
-Свалите обе. В туман. – Хрип, который только с большим трудом можно было принять за голос юного лэрда, был полон желания отправить подруг в этот самый туман собственноручно. Хотя не желание шевелится, все-таки, пыталось возмутиться таким пренебрежением к нему. Запоздало проснувшийся здравый смысл тихо вздыхал, что, похоже, надо было отправляться самому, или брать одного из воинов отца, в качестве группы поддержки, но никак не девушек.
-Рафаэль! – Кажется, Дэниза решительно не понимала, что брата сейчас трогать не стоит, но вполне себе кровожадный и грозный рык, решительно пресек попытки воздействия на… на нечто непонятное, но, почему-то, очень нужное, в понимании Дэ.
Наконец-то дождавшись того, что в комнате никого не осталось, Рафаэль выдохнул и открыл глаза. Не преминув возблагодарить Светлого, ну или кого-то там, на верху, за то, что небо было затянуто грозовыми тучами.
Конечно, на лэрдов алкоголь действовал намного слабее, чем на людей, но если пить, начиная с раннего вечера и до рассвета, а так же проспать всего четыре часа, то, почему-то, даже организм высокоорганизованного и стоящего на одной из ступеней вершины эволюции существа (по представлениям самих лэрдов), начинал возмущаться. Тяжелая голова, в общей сложности три миллиметра открытого пространства между веками, неповоротливое тело и единственное желание – завалиться спать, вот что сейчас представлял собой Рафаэль.
Но, к его великому сожалению, чувство ответственности, долга и полное понимание отвратительнейшего из слов – «надо» - взяло верх. Ему действительно нужно было вставать.
Во первых, отправиться к Кругу, прихватив с собой Дэнизу, все-таки она, как и их матушка, намного тоньше чувствовала окружающий мир, чем лэрды.
Во вторых, узнать что узнали девушки, точнее, это во первых.
И, наконец, нужно наметить план дальнейших действий.
Душераздирающий вздох и тихое кряхтение, не менее душераздирающее, ознаменовало то, что юноша встал и осторожно, старательно не двигая лишний раз головой, направился в ванную.
Только через минут тридцать контрастного душа и старательного отмокания под струями прохладной воды Раф почувствовал себя вполне себе человеком, а предстоящий завтрак и претворения в жизнь планов не вызывало стойкое отвращение.
Насухо вытершись жестким полотенцем и подсушив коротким наговором волосы, парень окинул придирчивым взглядом свое отражение, чуть скривился от этого вида и направился одеваться. Пора было приниматься за дела.

***

-Брат, но Круг не может «перестать чудить», или иссякнуть. – Недоуменно хмурилась Дэниза, после сытного завтрака и короткого разбора полетов, который позволил поставить разбухарившуюся девушку на место.
-Именно, его можно либо запечатать, чтобы он перестал функционировать, либо же его активность, почему-то снизилась.
-Ну, активность снизиться может только в том случае, если Круг начнет исчезать из этого места. То есть самопроизвольно запечатываться. – Дэ почесала кончик носа и вздохнула. – Если я не ошибаюсь, такое случалось, но всего пару раз за всю историю этого мира.
-Ты редко когда ошибаешься в таких случаях. А с чего такое происходило?
-Хм, для начала стоит понять, что такое этот самый Круг. Если верить энциклопедии Харха Великого, то Круг есть ни что иное, как сосредоточие магии какого-то определенного региона, местности. В его понимании, в данном случае, магия не просто волшебство, а сырая сила, плюс память ушедших. Это связано с теорией Бора Смелого, что после смерти магического существа, будь то просто маг или нелюдь, сила и знание умершего не растворяются, а уходят к Силе, которая вырывается в наш мир посредством вот этих самых кругов.
В принципе, эта теория, одна из немногих, объясняет, почему сколы пьянеют рядом с Кругом. Они же, изначально, связаны с Магией и Смертью, примерно так же, как и высшие вампиры с магией крови и смерти.
Случалось же такое после того, как магия, почему-то, уходила из того места. Меньшая рождаемость магических существ в регионе, их ослабление, плюс растения и магические не разумные, или полуразумные, существа уходят из мест, ну и самой силы намного меньше. Например остров Хо, на западе от Шанта, как раз такое место. На нем добывают мертвое железо, из которого делают ограничители магии. Но там почти нет возможности колдовать, точнее, пополнять свой резерв, а жить могут только те, кто лишен магии, да и то, не постоянно, так как длительное пребывание грозит истощением, бесплодием и даже смертью. Причем, по некоторым данным, после смерти на Хо, наступает окончательное не бытие, по крайней мере все попытки связаться с духами погибших заканчивались полным провалом.
-Таки ты хочешь сказать, что если Круг уходит, то это означает полный… гм… полную смерть? – Очень тихо уточнила Роза, все-таки не каждый день сообщают, что для того чтобы погубить мир, ну или его часть, достаточно исчезнуть Кругу из этой самой части.
-Нууу, в общем, да.
-Таки я хочу сказать вам, шо это полнейшее ужас и тыгда.* – Мрачно сообщила Роза.
-Но здесь полно детей, самых разных возрастов. Да и Силы хватает.
-А шо случается, если этот ваш Круг… в смысле наш Круг, запечатывают? – Кажется, воительница нервничала сильно. По крайней мере, акцент, который проявлялся в своеобразной манере разговора, начал проявляться сильнее.
-Ну, он просто перестает «чудить», - Дэниза пожала плечами, кажется, конкретного и развернутого ответа на этот вопрос у нее не было.
-Значит так, Дэ, ты сейчас собираешься и идешь в библиотеку, нам нужно знать о Круге как можно больше. А если все произошедшее связано с Ним, то нужно знать все. А мы с Розой сходим к месту, где взяли сколов и посмотрим что там и как. – Подвел итог Рафаэль.

[ochumelius]

(тыгда – приравнивается к сильнейшим ругательствам – очень-очень не хороший человек или ситуация, осложненная многими не хорошими людьми и/или же случайностями.)

Глава IV В продолжении о жизни на Индо

Площадь, довольно большая, была условно разделена на три сектора. Первый принадлежал Храму, величественному белокаменному сооружению, с остро-прямыми клыками крыш, которые, казалось, задались целью проткнуть это небо и пригвоздить к тому, что там, за этим небом, находится. Белоснежные стены, мощные и даже на первый взгляд не преступные, как стены крепостей пограничья на западе Шанта, пики крыш поблескивающие сталью и серым камнем и буйная зелень окружающая Храм.
Там, за этой зеленью прячется стена, отгораживающая территорию Храма от остального мира. Что там находиться знают только храмовники, прочие смертные до этих знаний не допускаются.
Второй сектор занимает здание Городской Управы, королевские чиновники квартируются и работают здесь.
А вот третий сектор представлял собой парк или сад. Хотя, если верить состоянию этого самого сада, то это скорее был парк, одичавший на столько, что плавно переходил в небольшой, но от этого не менее дремучий, лес.
Собственно к этому самому почти лесу и двигались Рафаэль с Розой.
-А ты таки уверен, что это тот самый Круг? – Тихо ворчала девушка, не то что ей не нравились леса или еще что, но она категорически не любила вот такие вот запущенные места. Во первых, затрудняет обеспечение безопасности – а вдруг из какого-то, с виду нормального, куста выпрыгнет убивец какой? Во вторых, она предпочитала цивилизованный мир всяким лесам и полям, образцово-показательные парки и такие же города.
-Конечно. Круг и местность в радиусе двух-трех метров никто никогда не трогает. Строить на нем что-то чревато, а рядом, не слишком разумно.
-Но вот они-то построили… - высказала недоумение Роза.
-Но, смотри, в каком отдалении, здесь начинается вход в парк, причем в заброшенную ее часть. Сам Круг отделяется от жилых кварталов и Городской Управы ручейком, а на мостике, который ведет на ту сторону, чар и следящих контуров столько, что ни одно здравомыслящее создание Круга туда попросту не сунется.
-А как тогда эти ненормальные туда пробрались? Они же не совсем больные, и перекидываться-то они начали на глазах у изумленной публики. Или таки это Розочка ничего не понимает?
-Если Круг активен и силен, то вон на той полянке, молодняк вполне могло скрутить. – Указал на открытое пространство между зарослями парка и калиткой Рафаэль. – Все-таки Круг не на столько далеко от сюда. А раз их скрутило здесь, то и Храмовники могли подсуетится.
-И откуда ты знаешь, где здесь Круг? – Подозрительно поинтересовалась девушка, явно с нехорошим предчувствием относительно пребывания в близлежащих окрестностях дорогого друга, пока она с Дэнизой сидела дома.
-Карту города успел изучить. – Фыркнул на подозрения парень и переключился на изучение местности.
С левой стороны от парка располагалась обитель чиновников, а правую сторону облюбовали ресторации и, чуть за ними, уютные домики, потонувшие в зелени садов, которые облюбовали разномастные маги и ведуньи, естественно, способные заплатить за довольно дорогое жилье. Правда по не гласному правилу жизни этого города, эти ведуны и маги по большей части были теоретиками и почти не пользовались магией – слишком опасное это занятие рядом с Кругом.

Лэрд присев на корточки осторожно опустил ладони на землю, на миг, зажмурившись от нежного прикосновения прохладной травы к ладоням. Конечно, он не Дэниза, которая, войдя в легкий транс, может четко и понятно объяснить, когда и какое именно волшебство творилась в каком-то месте. Но и его способностей вполне хватало, чтобы узнать, творилось ли что-то на этом месте.
-Роза не сопи, это не ускорит процесс получения информации. – Беззлобно буркнул Рафаэль прислушиваясь к шепотку природы. Атласно-прохладная трава, тихий, едва слышный стук жизни в деревьях, шуршание силы в кустах, звон быстрого ручейка, расслабленная усталость, когда хочется вытянуться, закрыть глаза и с удовольствием ощутить жар в натруженных мышцах. Провести языком по пересохшим губам и запрокинуть назад голову, жадно вслушиваясь в ворчание небес, кажется, скоро будет дождь.
-Кажется, скоро будет дождь. – Медленно выпутываясь из ощущений, лэрд вздыхает. – У тебя найдется что-нибудь попить?
-Держи. И шо, шо будет дождь? Это таки и так понятно. Шо там с активностью? – Сунутая под нос фляжка с водой дает возможность утолить жажду и собраться с мыслями, за то время, пока Рафаэль пьет.

[ochumelius]

-Не знаю. Вроде что-то было, а вроде и нет. Надо бы выяснить, что-то еще кроме имен этих сколов. – Еще один большой глоток, парень задумчиво щурится на солнце и улыбается чему-то своему. – А еще нужно дождаться Дэнизу и выяснить, что она нашла.
-Таки это понятно, а шо на счет активности? – Повторно интересуется Роза.
-Милая, я не Дэ, которая глянула и сказала. Я, в этом плане, несколько улиточного свойства человек. Так что дай немного прийти в себя и…
-Господа, что вы здесь делаете? – Холодный голос, способный заморозить, не прилагая больших усилий, большое озеро, или не большое море, это с какой стороны посмотреть. И интонации, как ножом по стеклу, заставляют ныть зубы, и инстинктивно ежится, пытаясь поджать не существующий хвост.
-О, ничего такого, сан. – Вежливая улыбка прочно приклеивается к лицу, а тело несколько деревянно начинает распрямляться. А в голове единственная мысль, как много храмовник услышал?
Холодные, бледно-серые, как будто утратившие все живые краски глаза, бледное лицо, состоящее из острых углов и резких черт, бритый череп, сухая фигура затянутая в черную рясу, почему-то первая ассоциация со стервятником. Хочется отвести взгляд и поежится.
Стоящая рядом Роза хмурится и едва слышно сопит и становится так, чтобы если что подороже продать свою жизнь и дать возможность Рафаэлю удрать. Установка, вбитая наставниками, жизнь лэрда священна, жизнь наследника лэрда священна в двойне. Одно из немногих правил, которое Роза никогда не забывает.
-Здесь просто чуть легче дышится, чем между домами и в узких улочках, где нет возможности прочувствовать замысел Создателя, ибо человеческая жизнь требует замещение истинного искусственными благами. – Тихо и несколько напевно произнести эту чушь и едва подавить облегченный вздох, когда взгляд храмовника несколько смягчается.
-Для этого лучше использовать Храмы, светлый. – Прохлады в голосе уже меньше, и нет этих неприятных, режущих, ноток.
-Вы правы, сан, но Храмы тоже создаются людьми, и иногда хочется побыть там, где рука человека чувствуется меньше всего. – Смиренно склонить голову, добавить в голос певучих ноток.
-Я рад, что в мире людской суеты есть еще те, кто ощущает такое… - Небольшая пауза, придающая значение словам. – Но, все же, здесь не стоит находиться, близость Круга может влиять на ваш дух.
-О! – Вполне правдоподобно отыгранное удивление, по крайней мере, Рафаэль на это надеется. – Неужели он на столько близко?
-Да, светлый, к сожалению, он ближе, чем хотелось бы. И поэтому не стоит здесь находиться тем, кто еще сохранил в своей душе искру Создателя.
-Сан, простите мне мое излишнее любопытство, но… ведь это именно здесь посмели призвать своего зверя неч… несчастные идущие дорогой Теней? – Рафаэль прикрывает глаза и из-под ресниц смотрит на храмовника, слишком большой интерес высказывать нельзя. Этот монах опасен, но не спросить, когда ты явно приезжий, а город гудит… тем более, все узнать из первых рук!
Храмовник явно доволен той оговоркой, которую допустил парень, это видно, по тому мрачноватому огоньку удовольствия, который вспыхнул в глазах, по едва заметно дрогнувшим ноздрям, по мелькнувшей тени эмоции в уголках губ.
Если бы Рафаэль не был бы лэрдом, тем, кто обязан замечать даже мимолетную не до тень эмоций, если бы его не учили, если бы это не было бы его врожденной способностью… и еще масса более мелких «если бы», так вот, если бы не это, то наверняка эти эмоции остались не замеченными. А так… с другой стороны, если у него получится вытянуть информацию из храмовника, это будет тот самый шанс, который выпадает раз в столетие! Все-таки эти люди совершенно не умеют расставаться с информацией, к великому сожалению лэрдов.
-Вы правы, светлый, эти странники Тени, едва не осквернили это место. – Тонкие губы кривятся в усмешке.
-Благодарение Светлому, что они все-таки не успели это сделать. – Пожалуй, излишняя горячность будет в самый раз, даже Роза сообразила изобразить на лице нечто вроде улыбки радости. Правда назвать эту улыбку радостной и светлой можно только с крайнего перепугу, когда готов согласиться на что угодно, но… это уже детали. Может детство тяжелое, или характер трудный. Главное, что воительница не пытается совершать резких телодвижений, а даже поддерживает, пусть и так своеобразно. – И благодарение Истинным сынам Храма, что среагировали так быстро. – Монах довольно кивает.
-Вы правы, светлый…
-Ох, сан, я совершенно забыл о вежливости! – Рафаэль поспешно склоняет голову в поклоне и прикрывает левой рукой глаза, стандартный жест при представлении младшего (как по положению, так и по возрасту) старшему. – Рафаил, приветствует Вас Идущий в Свете. – Устаревшая, и потому уже почти никем не упоминаемая форма приветствия, и несколько измененное имя, которое должно многое сказать храмовнику.
-Сан Иофиил*, рад видеть Дитя идущее к Свету** - Мужчина попытался изобразить теплую улыбку, которая даже коснулась его блеклых глаз.
Парень едва успел подавить в себе дрожь, вот нарвался так нарвался, можно сказать вляпался с разбегу и по самую макушку. Наткнуться на главу Стражей Храма, причем при первой же попытке подобраться поближе к Кругу. Очень хотелось выругаться и удрать, а еще лучше просто удрать, и не лезть никуда больше. Но желания желаниями, а вот долг долгом.
Поклониться Стражу, и сложить руки у груди в знаке хорошо знакомом ярым сторонникам Храма, которые, впрочем, не спешат показывать то, на сколько они ярые сторонники, в действительности***. Сложенные ладонь к ладони руки, на мгновение «распускаются цветком Создателя»****, затем выпрямиться и убрать руки за спину. И встретить странный взгляд храмовника.
-Дитя, сейчас время движется слишком быстро, но я уверен, что мы сможем его замедлить на сегодняшний вечер. – Очень медленно и как-то слишком веско тянет мужчина, а Рафаэлю становится как-то слишком плохо, потому что такой реакции он совершенно не ожидал. Одно дело выразить крайнее почтение и показать, что он истинный ребенок светлейшего отца нашего Храма, и совсем другое дело это напороться на приватное свидание с главой Стражей.
-Если путь Светлейшего ляжет в сторону дома, где хмель мешается со звучанием Светлого, «Хумский Хмель», я буду благословленейшем из смертных. – Страх страхом, а дело на делать, поэтому голос так же мелодично и с должной долей почтения и сдерживаемой радости, отвечает так, как этого ждут от юноши.
Храмовник довольно кивает и после краткого прощания разворачивается и покидает полянку. Едва черная ряса скрывается из виду, Рафаэль позволяет себе выдохнуть.
-И шо таки это было, хто-нибудь объяснит гениальной Розочке? – Очень тихо интересуется девушка.
-Это был полнейший тыгдынский конь. Дальше уже просто некуда. – Так же тихо отвечает Рафаэль.

_________________________
**Дитя идущее к Свету – если учесть, что Рафаил, это имя еще одного архангела, да не кого-нибудь, а приносящего исцеление, и прибавить к этому устаревшую форму приветствия, то любой нормальный человек сделает вывод, что родители были из тех, кто старым божкам и семейным покровителям предпочитает Храм. Так что обозвав так Рафаэля Иофиил дал понять, что видит в нем истинного сына Храма и последователя его идей.

***Как мы всем понимаем, есть ярые сторонники, которые выжигают ересь и насаживают веру огнем и мечем, таких принято считать оголтелыми фанатиками. А есть другой путь, те люди, которые искренне верят в Храм и Светлого, но не стремятся идти по трупам. Скорее это те, кто размышлениями, поступками и разговорами, склоняют простых людей на сторону Храма. И вот среди последних, есть те, кто является ярым сторонником храмовников, но предпочитает не афишировать свою неприязнь к «ереси», а скорее идя от противного наставлять людей на «истинный путь». К тому же такие люди служат тайными исполнителями не слишком чистых и законных дел Храма, которые, порою, только с очень большой натяжкой согласуются с официальным мнением служителей Светлого.

****Распустившийся цветок Создателя – жест известный только тем самым людям, о которых говорилось выше. На уровне груди, соприкасаясь запястьями, ладони отведены назад – выглядит это как своеобразная чаша или же цветок.

[ochumelius]

***

Немного волшебства – всего-то пара вежливых слов и несколько полновесных монет, которые позволяют доставить на дом вполне вкусный и горячий обед. Который, живет пусть не слишком долго, но заставляет людей чувствовать себя людьми, а извечное помещение для приема пищи, самым лучшим местом в доме.
Зато, после обеда, можно сидеть, потягивая травяной чай, и вести приятный диалог долга и лени, но диалог ленивый и вполне способный затянуться до того времени, когда придет пора либо спать, либо заниматься еще каким-нибудь вполне себе приятным делом.
Впрочем, сейчас сидеть долго и придаваться лени не получается, слишком много нужно успеть сделать.
-Дэниза, давай первая ты, что узнала? – Немного лениво щуриться и смотреть, как сестра постепенно стряхивает с себя ленивое состояние души и переключается на свое любимое занятие – делится интересными фактами.
-Так, ну, как я уже вам рассказывала, если Круг уходит, то это означает смерть местности, региона, к которому он привязан. Но вот, что означает запечатывание Круга, я тогда не смогла объяснить. Сейчас, честно говоря, тоже не могу четко сформулировать, что собственно это означает, кроме того, что Круг перестает выдавать стихийные выбросы сырой силы, которая, прорываясь во внешний мир, принимает самые причудливые формы и возможности. От усиления магии или каких-то заклинаний, до появления чудиков и монстров. В принципе, запечатывание означает еще и то, что рядом с Кругом можно устраивать магические школы, потому что ошибки в формулах и призывах, если они ведут к чему-то противоестественному, поглощаются, а вот верные формулы и заклинания, или же ошибки, которые ведут к чему-то, в рамках уроков магии, разумеется, положительному, усиливаются. Там даже сил требуется меньше.
В принципе, например, Академия Боевых Магов, стоит рядом с таким запечатанным Кругом, и, говорят, те счастливцы, которые смогли закончить ее, умеют преобразовывать не только свою энергию, но и энергию окружающего пространства, что позволяет им быть действительно серьезными противниками, даже только что закончившим образование магам.
Ничего более конкретного я найти не смогла. Ну, кроме того, что те, кто живет в непосредственной близи от Круга, намного более восприимчив к магии, и рядом с ним дети с магическими способностями рождаются намного чаще. – Девушка вздохнула и, отпив глоток отвара, продолжила. – Так, а вот что касается активности здешнего Круга… в общем, за последние лет пять больших выбросов не происходило, так, не большие аномалии и чудеса, но это вполне себе обычное явление в месте его расположения. Но, не смотря на это спокойствие, три с половиной года назад Магистрат принял решение о запечатывании. Вроде как опасались, что если сейчас здесь все так тихо, то в любой может проявиться с неведомой силой и могут быть жертвы. Что не лишено некоторой логики, но с учетом близости Храма и квартала Магов, странно. Все-таки храмовники, чтобы там про них не говорили, довольно сильные бойцы, особенно их Крылья, если кто из Стражей, или Внутренней Стражи, по близости окажется, так это порождениям опасаться надо, а не народу. Да и Маги, все-таки для того, чтобы купить домик в том квартале, нужны достаточно большие деньги, а это значит, что не все там такие заморыши. – Дэ пожала плечами и потянулась за пирожком. – У меня все, больше ничего не успела узнать.
-Ты и так сделала намного больше, чем я ожидал. – Мягко улыбнулся Рафаэль и посмотрел на Розу. – Давай теперь ты. – Конечно, можно было рассказать о встрече и своих впечатлениях сразу, не теребя подругу, но, все-таки, как воин и не маг она могла что-то добавить. К тому же, всегда полезно посмотреть на свои действия с другой точки зрения.
-Ну, как скажешь. Значит, пошли мы к этому несчастному кружочку, в общем, и на город полюбовались и на народ посмотрели. Город красивый, народ не пуганый, стража шастает не пойми как, наемники сидят по тавернам, простой люд отрывается, как могут. Дворянчики, кстати, смирные. По крайней мере, не лезут, куда не просят. А вот стражей, городские которые, стоит погонять во все конечности, ни один блохастик не поинтересовался у меня, с чего это я свой мечик таскаю в таком райском городке.
Ну, значит таки пришли мы к кругу, правда к нему самому не пошли, а на поляночки, за калиточкой и перед мостиком устроились. Прям, как будто сладкая парочка присела отдохнуть. В общем, все было мило до отвращения, пока Рафочка своими ручками не начал возить по земельки и глазки так зажмуривать, как кот, дорвавшийся до валерьянки.
Так вот, начал он пачкать свои лапки менестрельские, и шебуршание у Храма активизировалось. Деликатно так, аж прослезиться от умиления захотелось. В общем, друг наш блондинистый пока приходил в себя и синхронизировал мозг с информацией, почти прозевал явление главы этого региона Внутренней Стражи. – Роза ехидно так фыркнула и покосилась на Рафаэля. – Впрочем, эти двое нашли друг друга. Рафочка - то наш, представился Рафаилом и таким ангелочком, что таки даже я поверила. И глазки-то, глазки как строил, и стеснялся при этом, прямо как ведьмочка перед строгим наставником. А уж когда он поздоровался по всем правилам не называемых… сан Иофиил разве что слюной не захлебнулся, и намекнул таки на продолжительное такое свидание, а наш мальчик принял его. – Воительница театрально вздохнула.
-Рафаэль?! – Дэниза аж задохнулась от негодования, когда смысл сказанного дошел до нее в полном объеме. – Ты что, ненормальный?!! Он же тебя как кошка птичку, р-раз и нет у меня брата! С ним даже старшие лэрды не связываются!!!
-Ну, у птички-то шанс ускользнуть есть. – Рафаэль улыбнулся. – Не стоит волноваться, если что у меня есть пара сюрпризов. Не смотри на меня так, я слишком юн, горяч и у меня есть печальная история, которая объяснит, с чего у меня нет наставников, но есть знания и умения, а так же желание служить. К тому же, ни один старший лэрд, в здравом уме и твердой памяти, не полезет играть роль не называемого, и на юношу со взором горящим не тянет даже после второй бутылки хумского хмеля. Так что, не думаю я, что с этим возникнет проблема…
-А с чем возникнет? – Недовольно буркнула сестра.
-А с тем, с чего храмовникам так волноваться о Круге? – И пояснил, увидев не понимание в глазах девушек. – Роза, ты только что сама сказала, как только я начал работать с силой, храмовники оживились, и едва я успел закончить, появился сан Иофиил. Кстати, я думал, что он глава Стражей Храма?
-Ну, официально он к Внутренней Страже никакого отношения не имеет. Но вот если капнуть чуть глубже, то он именно из этих стервятников. А вот главой Стражей Храма является некто Самайл, но его в лицо никто не знает, по крайней мере, из наших никто. – Крайне серьезно и четко пояснила Роза.
-Раф, поделишься своими соображениями?
-Нет, я еще немного подумаю. Дэ, сможешь, по возможности, как можно больше выяснить о запечатывании Круга. И сам процесс и с чего и как решили это провести здесь. Роза, мне понадобится информация о Иофииле, и вообще о храмовниках. Мне рассказывали, но слишком поверхностно. И, девочки, будьте осторожны, мне не нравится активность вокруг всего этого.
-Хорошооо, а ты чего делать будешь?
-А я буду отдыхать, думать, и вести переговоры. Если удастся подобраться к светлым отцам поближе, это будет очень даже хорошо.

[ochumelius]

глава V О возможностях нахождения приключений

Отпустите меня в мой сон
Там поёт серебряный дождь
Там заждался меня мой конь
Но следов в траве не найдёшь
Там горит на окне свеча –
Дом, в котором помнят и ждут
Где не тронет меня печаль
Где беда и боль не найдут.

Дождь омоет на ранах кровь
Я вернусь наконец домой
Там родится музыка вновь
Серебристо – лёгкой струной
Там ладони хранят тепло
Что дарил нам живой огонь
Дождь, шурша, стучится в окно
Через лапы сосновых крон.

Отпустите меня домой –
Там застыли стихи в огне
Этот дождь – он пришёл за мной
Это дождь вспомнил обо мне.
Смотрит осень в мои глаза –
Неподвижно – янтарный взгляд
Серой птицей небо в слезах
Кто сказал, что нельзя назад.

Лабиринт размытых дорог
Рассечёт дождя серебро
Кто изменит проклятья срок
Прочитав слова над костром
Сине – бархатный взмах крыла
Серебристо – печальный звон
Это смерть за мною пришла
Отпустите меня в мой сон…

Рафаэль пел не слишком громко, впрочем, уютная тишина, точнее очень уютные тишайшие разговоры по углам и молчание основной массы поситителей давали возможность наслаждаться песней, а не срывать голос.
Кажется, даже сан Иофиил внимательно слушает, а не просто ждет, когда парень закончит петь, приятно. И можно успеть в сотый раз проверить самого себя, - Рафаил, я Рафаил, восторженный, юнный и наивный, но имеющий в голове больше чем пара извилин, - успокоится, точнее закутаться в свое спокойствие и ощущение от песни, как в кокон и в послений раз приласкав струны пальцами замолкнуть. Осталось только набраться храбрости и уговорить самого себя, что он действительно сможет выкрутиться или сбежать, хотя бы, если что. Потому что если девочки верят в него, и считают, что раз он сказал – все хорошо, то, как минимум, все нормально, то он прекрасно понимает, что даже не смотря на усиленые занятия, тренировки и кучу не больших, но веских преимуществ любого лэрда над простым человеком... если сан Иофиил что-то там заподозрит или решит, что Рафаэль лучше всего выглядит в образе трупака, то что-то поделать с этим будет ой как сложно.Хотя и не то чтобы, что совсем невозможно.
Легкий кивок храмовнику и Раф встает, допивает вино и прихватив гитару направляется к лестнице ведущей на верх. Стоя на верхней ступеньке оглянуться, удостоверившись, что а ним идут, пройти в коридор и немного повозится с замком номера, открыть дверь, и скользнуть в номер.
Не большая комната, кровать у стенки, рядом с окном столик, и два стула. В углу дверь ведующая в крохотную комнату, в которой помещается деревянная лохань, заменяющая ванну и туалет, тоже не отличающийся изяществом линий и дороговизной отделки.
Положив гитару на кровать парень поворачивается лицом к двери, ждать приходится не долго, всего минуту, или чуть больше, но все равно, это кажется вечностью. Наконец дверь тихо скрипит плохо смазаными петлями и приоткрывшись пропускает сана Иофиила, еще один тихий скрип и щелчек замка.
После чего Рафаэль опускается на одно колено и низко склоняет голову, не забыв продемонстрировать эмоции, которые должен испытывать такой нежный молодой человек, искренне верящий, что Храм, как и храмовники это на столько прекрасно, на сколько прекрасно вообще что-то может быть.
-Встань, дитя.
-Саний*, простите мне мою утреннюю дерзость. – Парень поднимает взгляд полный отчаянья и смущения. – Я знаю, что не имел права приветствовать Вас, как подабает, при поторонних, но... я поддался гордыни. – Сан Иофиил внимательно и довольно разглядывает лицо Рафаэля, едва заметно улыбается.
-Дитя, тебя не за что прощать. Такова молодость. Расскажи мне немного о себе и своем Наставнике.
-Ох, Светлейший! Вы слишком добры, - скорее слишком хорошо умеете играть роль, но это еще ничего не значит. Теперь, главное, правдободобно скормить легенду. – Я... я не слишком хорошо знал своего Наставника, он принял меня после смерти родителей, и сам погиб через несколько лет, после этого. Из-за этих тварей, возомнивших себя равными идущих в Свете*! – Кажется блеклые глаза Иофиила вспыхнули пониманием и примерно таким же фанатичным отблеском ненависти к другим Разумным, которая звучала в голосе у Рафаэля.
-Я уверен, что ты сможешь принести в свою душу мир, отпустив этих призраков, пусть не сразу, но следуя пути Истинного Света.
-Сан, Вы поможите мне в этом пути? – вопрос звучит как «какое у вас предложение ко мне?».
-Я не смогу быть рядом ежечасно, но в моих силах помочь тебе увидеть все варианты твоего пути.
-Саний, Вы оказываете мне огромнейшую честь и я постараюсь не разачаровать Вас. – С величайшим почтением склонить голову в поклоне.
-О, дитя, я в этом уверен... ты еще долго пробудешь в Никко?
-Не думаю, сан. Мое сердце не любит слушать дыхание одного места по долгу... за те пять лет, что я брожу под золотым оком Диона, я так и не смог найти место, где задерживался больше недели или полутора.
-Ну что же, когда ты соберешься покинуть этот город, загляни в Храм, я захочу с тобой попрощаться...

___________
*Саний - внутрицерковное обращение младшего к старшему. Или же, если тот, кто обращается так к собеседнику, не имеет чина в храме, обращения ученика (младшего) к учителю (наставнику, старшему, тому, кем безмерно восхищаются и за кого могут отдать все)

**твари возомнившие себя равными идущим в Свете - сиречь все, кто не относится к разряду человек простой.

[ochumelius]

***

-Рафочка, я таки тебе говорю, плюнь на этого последователя самого доброго существа мира, у нас есть куда девать твою фантазию, да и тельце твое живым мне нравится больше. – Озабоченно вещала Роза сидя за куханным столом и отдавая должное травяному отвару. Воительница выглядела необычно собранной и серьезной. Кажется то, что она узнала, было действительно из разряда «паршиво».
Впрочем, это не помешало Рафаэлю выразительно изогнуть каштаново-медовую бровь, одним этим выражая интерес, вежливый вопрос, с чего такая паника и просьбу продолжить.
-Ну, в общем пошерстила я тут, там с мальчиками поговорила, птичек послушала и в вороньем хвосте откопала, что нам проще самим закопаться, чем вызвать подозрения Иофиила. Наши реально не знают о нем много, наверное потому что о нем не знает точно никто, кроме его ближайшего соратника Аластора. Иофиил, - старый, битый, злобный, фанатичный и чертовски хитрый параноик. На счет умственных способностей не знаю, но то что удалось узнать вот так сразу, он из Слез Светлого поднялся к Внутренней Страже. А там не фанатиков не держат, и только умный и хитрый может что-то добиться, факт проверенный временем.
Далее, официальная репутация – святые давятся рыданиями и отправляются дружным строем к Темному.
Не официальная, его боятся.
Но это ты должен знать таки и без меня. А вот об Аласторе стоит сказать подробнее, личность довольно известная, воин, наемник, старый друг, когда-то был послушником в Слезах, потом что-то случилось и он ушел в мир. Но с Иофиилом связь поддерживает. – Многозначительно подвигала бровками воительница.
-Не много, но и то хлеб. – Оторвался от отвара Рафаэль и перевел взгляд на сестру, та сидела сонным воробьем и явно не желала выходить из этого состояния. – Спасибо, Роза. Сестренка?
-Что? А... ну... для запечатвания Круга нужно много чего... – Девушка задумчиво поковырялась у себя в тарелке, затем отодвинула ее подальше и подняла взгляд на брата. – Во первых нужно разрешение Совета магов, Святого Отца Храма и Совета правителей Индо. – Рафаэль удивленно поднял брови, однако, для простого запечатывания... хотя, почему это для простого? Если что-то пойдет не так, или они запечатывают не тот Круг, то вполне возможны проблемы, причем проблемы конкретного Острова, могут быть не самыми важными. Все-таки магия равновесия очень тонкая штука. – Потом, нужно все шесть первоматерий, - то есть частиц истинных стихий, вполне понятно, Круг ведь это есть что-то принадлежащее первоматерии, точнее чистейшей энергии, из которой и проистекает истиные стихии. Рафаэль вздохнул, он прекрасно помнил свое первоначальное удивление, когда услышал такую интерпритацию магической системы.

Воспоминание:
-...Слушай внимательно, ты, как лэрд это должен знать точно так же, как и то, твой отец лэрд Дион. В этом мире магия делится на несколько уровней. Первый, самый главный, это Энергия. Она есть все, мы, окружающее нас пространство, наша смерть, здоровье, блезни. То что нас окружает, даже ветер. Все это есть энергия. Это равновесие нашего мира.
Энергия существует в первоматерии, первостихий. Истиных стихий всего шесть – огонь, вода, земля, воздух, жизнь и смерть. Они составляют ту мозаику, из которой состоит все. И именно первоматерией клянутся Маги, именно связь с первоматерией определяет, обладает существо магией или же нет.
-Получается, что в каждом есть возможность стать магом и не слабым? – Уточняет Рафаэль.
-Не совсем, в каждом существе присутствует первоматерия, но далеко не у каждого ее в крови достаточно, чтобы стать магом, и уж тем более сильным магом. Ведь сила связи существа с первоматерией и есть возможность и уровень волшбы. Именно поэтому мага определить очень легко, можно не суметь определить к какой Школе он относится, но отпечаток первоматерии виден всегда.
Существует только два исключения из правила – лэрды и ликорис. Первые, потому что они связаны со своей Долиной, то есть конкретным участком, через которую проходит энергия и, как следствие этого, они связаны с самой энергией. Но если в своих Долинах они Цари и Боги, то выходя за пределы они не могут магичить, но могут ворожить.
Маг, колдун или ведьма, они магичат, в той или иной степени, заимствуют первоматерию, которую возвратят после своей смерти. А ворожить, это использовать более тонкие плетения, не заимствуя первоматерию, а договариваясь с энергией так, чтобы при минимальной затрате проявились результаты. Такую волшбу отследить очень сложно, потому что следы вмешательства рассеиваются очень быстро.
-Вы много знаете про лэрдов.
-Я шесть лет изучал вас. – Довольно язвительно заметил мастер Карр. – Так вот, есть еще ликорис. Эти существа пораждение самой энергии, они не могут ни творить волшбы, ни магичить, но они могут попросить энергию и им всегда, подчеркиваю, всегда ответят. Поэтому возблагодарим Светлого, что им не интересно ни мировое господство, ни войны и они не используют свою силу. К тому же им для поддержания нужен партнер, энергию которого они могут забирать. Потому что не смотря на свою силу, им нужна энергия для поддержания своего физического состояния, они не могут попросить энергию излечить их или омолодить, все изменения на физическом плане, они должны излечивать сами с помощью силы, которую забирают у партнера.
-То есть они вампиры?
-О, ну, в какой-то степени да, но они как высшие, не пожирают свою жертву. Их паразитирование даже полезно, повышается иммунитет, улучашются физические параметры, и еще много нюансов, которые сейчас не нужны.
-Симбиоты.
-Что?..
Конец воспоминаниям.

-Затем нужен универсал, ну и собственно довольно долгий и энергоемкий ритуал. – Универсал, то есть тот, кто владеет несколькими стихиями, от двух и до трех, очень редко встречаются владеющие четырьмя, тот кто владеет пятью или шестью не существует в природе. Конечно, грамотный маг знает плетения всех Школ, тех, к которым предрасположен, больше, к тем, которым нет способностей, меньше. Но козыри в рукаве должен иметь каждый умный маг. А глупые долго не живут.
Но универсалов очень мало, где-то один на десять-пятнадцать магов, а тех кто владеет четырьмя стихиями вообще один на сотню. При этом чем больше стихий может охватить, тем меньше способностей к танцу со сталью. Конечно, фехтовать научить можно, но мастером клинка такой маг станет врят ли. Вполне разумный подход, в мире должно быть равновесие, если где-то прибыло, значит где-то убыло.
Рафаэль тряхнул головой и вернулся к анализу ситуации, такой ритуал, получается очень и очень затратен, как по финансовым затратам, так и по силам. Потому что пока убедишь все три верховные инстанции, пока найдешь мага, который согласится проводить ритуал, пока откопаешь нужное количества золота, для оплачивания услуг мага и всех материалов... в общем, если Круг не слишком беспокоит, то легче оставить все как есть. Тем более странно это желание запечатать Круг.
А если ритуал еще и долгий, и требует много затрат силы, следовательно возможность ошибки в процессе возрастает, следовательно это большой риск, очень большой. Следовательно стоимость мага взлетает к заоблачным высотам.
-Что-то нашла по поводу ритуала здесь? – Дэниза уже проснулась, даже успела все-таки отдать должное завтраку, пока Рафаэль размышлял и теперь сидела, щурила кошачьи глаза и явно ожидала этого вопроса.
-Честно гвооря, если бы я была бы чуть менее умной и упорной, и не так сильно тебя бы любила, я бы плюнула на все это. Потому что, как только я начала интересоватся Кругом и ритуалом, тут же начали интересоваться мной. А вчера ко мне даже симпатичные мальчишки пристали, из студентов типа. Посидели хорошо. – Дэниза многозначительно помолчала. – Они решили, что хорошенькая девушка обязана растять от такого количества внимания... – недовольно-надменное фырчание. – А сами-то толком пить не умеют. Вот.
-Почему «типа»? – Ухватился за резанувшее по уху словечко Раф, сестра редко использовала такие чловечки-паразиты.
-Потому, что от студентов приехавших со своим мастером на практику, просто не может разить магией Храма. – Насмешливо улыбнулась девушка.

[ochumelius]

***

-Сан Иофиил, прошу вас благославить меня на путь. – Склонил голову Рафаэль, после того, как нашел последнего в Храме. Для этого пришлось вытерпеть подозрения от младших служак Храма, прождать около получаса и едва не вывалится из своей роли, когда его проводили во внутренный дворик Храма, напоминающий больше холл, только вместо ковров и украшений, здесь были скамейки и зелень травы, какие-то кусты и низенькие деревца. А потолок вполне заменяло небо.
И только после того, как Раф, оказался в этом «холле», появился сан Иофиил. Мужчина выглядел слишком довольно, и это заставляло нервничать внутри, а внешне изображать желание получить это самое благословление и какое-нибудь задание из серии не выполнимых, чтобы мужественно исполнить его на пределе сил и так же мужественно помереть на пороге какого-нибудь Храма, по дороге.
Конечно, глуость ужасная, но юноши со взором горящим именно такие задания и именно так жаждали проявить себя выполняя их.
-Рафаил, дитя. – Мягко улыбнулся Храмовник и совершенно не навязчиво поинтересовался. – Я слышал ты живешь с любознательной и интересной девушкой. – Однако, как оперативно, присвистнул про себя Рафаэль, впрочем, тайн из этого он не делал.
-Саний, я живу под одной крышей с двумя прекраснейшими девушками, которые делают первые шаги по пути к Свету. – Польщенно, потому что о нем беспокоятся, и нежно, потому что девушки действительно прекраснейшие, ответил парень и добавил. – Роза мой верный друг и первый помощник в дороге, а Дэн, она мне словно названная младшая сестренка. Я не могу оставить ее одну, после того, как она увидела мерзкую сторону силы взывающих*.- Несколько излишняя горячность вполне позволительна.
-Что же, раз ты не один... – Сан Иофиил помолчал что-то обдумывая и кивнув своим мыслям раздвинул губы в ласковой улыбке. – Я думаю, ты справишься с моим поручением... ты знаешь о тех сколах, которые попробовали осквернить здешнюю землю. – Многозначительная пауза, и чуть расширяющиеся в легком удивлении глаза Рафаэля, кажется он вляпывается в какое-то приключение. Как раз из той серии, которые так жаждутся юношам с горящим взором.
Короткий кивок юноши.
-Прекрасно. Их нужно незаметно и быстро доставить в Храм Слез Светлого, что находится рядом с Дигоном. – Храмовник чуть подвинулся к Рафаэлю, понизил голос и внимательно глядя в глаза юноше произнес. – Эти двое слишком ценны, а на дорогах слишком опасно, чтобы придавать это дело огласке. – Только врожденное качество лэрдов, не прекращать свою иру даже когда потерянно все, заставляет оставатся спокойным, внимательным и только вспыхнувший, на миг, хищный огонек в глазах может выдать то, что сейчас испытывает Раф, впрочем, этот отсвет истинной эмоции можно списать и на совершенно другое. Все-таки, не каждый день в качестве проверки на лояльность предлогают осторожно и быстро прибить сколов. Пусть даже они в ограничителях, и провели много времени приватно беседуя с храмовниками... все равно, они опасны...

[ochumelius]

Глава VI О приключениях.

-Твари! – Выдох Дэнизы и мрачное сопение Розы. Рафаэль полностью согласен с обеими, но выбраная роль не позволяет хоть как-то выразить свои эмоции по поводу, поэтому приходится ехать вперед, пока предрассветная дымка, расстояние и ближайший лесок не дают укрытия от любопытных глаз.
Не обращать внимания на двух детенышей сколов, скорее всего брат с сестрой, очень сложно. Даже не смотря на то, что мальчишка спит, старательно цепляясь за лошадиную гриву, а девочка настороженно разглядывает нечаянных спутников и молчит.
Когда Рафаэль обсуждал с отцом детали случившегося, они оба демали, что попавшие в передрягу молоды, вполне возможно что у них произошло, только-только, первое полное обращение, но такое...
На вид детям лет пятнадцать-семнадцать, по осунувшимся мордашкам, крайней худобе и общей настороженности и потрепаности, можно дать даже еще меньше. Следовательно, они только-только подбирались к первому частичному воплощению, когда только познается мир за пределами поселений сколов. Следовательно их должен был сопровождать ja’ard*. По тому, что его не выдали развеселой компании, по всей видимости старший либо скоропостижно скончался, либо держится на столько далеко от детенышей, на сколько можно. Первое вероятней, потому как всем известно, что сколы будут защищать детей до последнего.
Кстати, что характерно, во всех конфликтах, которые случались, эти мутанты оборотнего мира никогда не трогали детей и матерей, молоденьких девушек брали в плен, это да и к себе увозили, случалось. Но вот матери могли быть спокойны, как и дети. Если, конечно, не лезли поперед батьки в пекло.
А цинизм ситуации вообще и храмовников в частности поражал, потому что одно дело «пройтись по опастной местности» с матерым бойцом, который опасен даже в ослабленом состоянии, которое усугубляет ограничитель, и совсем другое дело детеныши, которые в таком состоянии, что и комар их может убить.
Понятное дело, что даже матерого скола, в количестве двух штук, которые, как думал Рафаэль, и будут его проверкой на лояльность сану Иофиилу, ну или не слишком матерых, но уже достаточно взрослых, чтобы быть опасными, никто убивать не собирался. Но положение вещей от этого не меняется.
Сейчас оставалось только понять, что собственно нужно делать и как это что-то сделать легче всего. Конечно, можно сейчас спасти всех, не заходя в Храм отправится к ближайшему поселению сколов.
После чего можно сделать ручкой своей легенде и поспорить с самим собой сколько потребуется времени сану Иофиилу, чтобы его осторожность вылилась Рафаэлю крупными неприятностями.
Можно послеть девушек в ближайшее посление, а самому смотаться в Храм. Конечно, вариант идеален, по затрате времени и сил, но такой параноик как сан Иофиил, не поверит, что двое не до химер смогли доставить столько неприятностей, что выжил только он, Раф.
Можно, конечно, оставить с детми кого-то из девушек и смотаться в храм в компании, но этот вариант тоже не самый гениальный.
Остается налаживать контакт, у них есть два-три дня в течении которых, они обязаны договорится с мелкими химерами. Потому что самый долгий и «опасный» путь от Никко до Дигона как раз-таки и составляет эти два-три дня.

****

Выбрать поляну, на которой можно задержатся на подольше и отправить Дэнизу ставить барьер. Оставив Розу присматривать за мелкими, отправиться на поиски дров для костра. Благо что лес и поиски можно назвать возможностью подумать в одиночестве, не отвлекаясь ни на тихо психующих девушек, ни на детенышей из-за которых самого тянет попсиховать.
К сожалению размышления ни к чему не привели, слишком мало информации, или же Рафаэль пока что просто не может понять картину, в которую складываются кусочки мозаики. И приходится возвращатся на поляну, чтобы развести костер, вытащить котелок из сумки и пойти к ручью, сейчас нужно заняться детьми. Отвар поможет успокоится и поспать, повреждения, если есть нужно обработать и начать, попытаться, разговор. К сожалению, если врачевание можно доверить Розе, а приготовление успокоительного чая вообще любой из девушек, то вот разговорами и утешением придется развлекаться Рафаэлю.
Парень посмотрел на детей, мальчишка задремавший во время пути, сейчас сидел рядом с подру... нет, все-таки сестрой, тесно прижавшись к девочке и настороженно пытался уследить за всеми взрослыми разом. Кажется ему досталось намного больше, чем девушке.
Закончившая работу Дэни кивнула брату, все сделанно – прекрасно, теперь можно не опасатся бегства детей или неожиданных гостей. Поручив заботу об отваре Розе, кивнуть Дэнизе и направится к малолеткам.
Присесть рядом с ними на корточки и внимательно посмотреть каждому в глаза – страх, тоска, желание жить, ярость, боль и настороженность.
-Тише, не стоит боятся. Вред мы не причиним. – Мягко, чуть напевно произнести, все так же открыто смотря в глаза детенышам. – Как вас зовут?
-А почему мы должны тебе верить? – Грубо бросает девушка, карие глаза. На столько карие, что отливают бархатистой, темно-гранатовой краснотой. Странные глаза, обладателя которых нельзя назвать человеком.
-Потому что мне нет смысла вам врать.
-Ты не врешь. – В голосе мальчика, надо сказать очень тихом и едва слышном, слышится удивление. Что же, один из детей может отличать правду от лжи? Кажется да, потому как девочка сразу успокаивается и распахивает рот для какго-то каверзного вопроса.
-Тише, давай, с начала, вы назовете себя. Мы выпьем чая, поедим и тогда любые вопросы. Кстати, меня зовут Рафаэль, это моя сестра – Дэниза и подруга – Роза. – Как бы не хотелось назвать имя, под которым его знает сан Иофиил, приходится называть настоящее. Малейшая ложь сейчас может вызвать совершенно не нужную реакцию.
Мальчик кивает и тихо улыбается:
-Я Танит, а моя сестра – Лита.
-Вот и познакомились. Так, сейчас отвар, и давайте я сниму с вас эти штуки. – Пока Рафаэль колдовал над замками ограничителей нацепленых на детей храмовниками, Роза вручила детям по кружке отвара.
И уже черз двадцать минут Лита и Танит дружно посапывали растянувшись на одеяле и закутаные в плащи старших попутчиков. Беглый осмотр ребят не выявил следов каких-либо пыток, физических. Так что единственное что сейчас можно было сделать, это позволить детенышам отоспаться.


__________________________
*ja’ard - Ведущей по Тропе - Наставник, который следит за обучением детей. Наставник может иметь одновременно толкьо двух учеников, т.к. он должен помочь пройти первым частичным обращением и именно наставник следит за первым полным обращением детенышей.
Роль Наставника в обществе сколов очень важна, т.к. родители - это те кто дал жизнь малышу и тот кто заботится о нем, а вот наставник это тот, кто с ребенком будет всегда. Даже когда завершится обучение, связь с Наставником останется. Так как Первые Обращения - это очень интимные переживания, сродни инициации, и потому память о них остается на всю жизнь.

[ochumelius]

***

Глядя на мелких Рафаэль запаздало вспомнил, почему не слишком любил детей. Те, почему-то, обожали парня. Были согласны терпеть его в качестве старшего и требовали внимания к себе. Но эти... нет, предположить то, что они потянутся к тому взрослому, который поддержит, поможет и не будет врать, после всех пережитых неприятностей, было вполне закономерно.
Но, если учитывать все факторы, то скорее могли потянутся к Дэнизе или Розе, потому что они девушки, да и носились с мелкими как та курица с тем самым, несчастным яйцом.
После того, как дети проснулись, их накормили, сводили на ручей, старательно выстирали и отмыли, завернули в теплые плащи, еще раз накормили, после чего ответили на какие-то не существенные вопросы и обрисовали дальнейшую жизнь. Во всем этом балагане Рафаэль принимал участие только в последних двух пунктах. Все остальное время он думал, что-то наигрывал на гитаре и окончательно принимал решение. Которое ему совершенно не нравилось, но, похоже, было единственно верным. И по нервам почти не затратным.
Но не смотря на то, что лэрд почти не возился с детенышами они, похоже, выбрали объектом обожания именно его. Се время старались оказаться поближе, внимательно наблюдали и очень четко реагировали на малейшие смены настроения. Если бы они мешали, шумели или еще что, можно было бы отправить их развлекаться с девушками. Но нет, детеныши сидели тихо, только смотрели такими глазами, что хотелось плюнуть на все и пойти и популярно объяснить храмовнику, почему с детьми нельзя так обращаться.
По всей видимости их ja’ard, был мужчиной, вполне возможно, Рафаэль чем-то был с ним похож. Возможно так же, дети видели, что не смотря на некоторую демократию, главный все же парень, вот и ятнулись к нему. А оттолкнуть...
-Значит так, у нас не слишком много вариантов развития событий. – Рафаэль положил на землю пустую миску, посмотрел на детей, которые наворачивали уже по второй порции и тихо вздохнул. Сколы, как любые оборотни отличались превосходной регенерацией, а как магические оборотни, эта регенерация заставляла только зависливо вздыхать.
Так что день, который они фактически провели на этой поляне, сказался на Таните и Лите очень даже хоршо. Девочка расцвела солнечно-рыжими кудрями, ямочками на щеках и нежной кожей. Мальчик демонстрировал примечательную желтизну глаз, растрепаность волос и общую нежность. Интересно, как они изменятся после первого обращения?
В общем, принять их за тех заморышей, которые выезжали из Никко было крайне сложно.
-Дэниза, Роза, вы обе, или кто-то из вас, должны вернуться в Никко, нам нужно купить приличную одежду для детей. Ничего сверх дорогого, но они должны походить на детей дворянина средней руки. Далее, Дэ, тебе нужен плащ или мантия, цветов Крови*. И нужны две приличных лошади.
-Предлогаешь стать дворянчиками с охраной? – Роза оценивающе оглядела Рафаэля и дождавшись кивка заметила. – Но высокородные с детьми ездят на каретах.
-Достать карету у нас не получится, нанимать себе дороже, а купить никаких денег не хватит. А вот если предположить, что благородные, эксцентричны, желают передвигаться быстро и нигде не задерживаясь на долго спешат на открытие отбора в Академию...
-О, верно. – От Дигона, до Эльзабарро, города, где проходит отбор, восемь дней пути, между ними находится начало Вечного леса, территории, где обитают сколы. Так что весь путь займет от силы дня четыре-пять. А если очень постараться, то можно и быстрее...

****

-А ты уверен, шо таки так нас никто не узнает? – Ныла Роза старательно запихивая в какой-то сложный наряд Литу, сложный по причине какой-то мудренной застежки и вертлявого настроения у дитенка. Танит, в отличае от сестры, вел себя намного обстаятельней, сначала оделся, а потом начал проверять куртку на прочность по средством ковыряния в системе сложных застежек.
-Дети, тихо! – Недовольно прикрикнул на разбухарившийся молодняк Рафаэль и с грустью посмотрел на Розу. – Нас не узнают, потому что сан Иофиил мне врит, потому что будут ждать двух девушек, менестреля и двух заморышей, а не трех девушек и двух детей.
-Трех девушек? – Вычлинила главное Дэниза.
-Да, сейчас ты достанешь то платье и поможешь мне в него одется. Я же обещал его одеть, и я свое слово держу. – Не моргнув глазом гордо сообщил Рафаэль, не уточняя, что слово он держит только тогда, когда ему это выгодно, а не всегда. Тем более, что сейчас проигрышем вполне можно прикрыть дурацкое надо, что хоть чуть-чуть подбодрит пытающуюся свалится в обморок гордость.
Дети, в особенности Танит, услышав такое смотрят как на героя, все-таки Лита может восхищатся просто тем, что Раф держит свое слово, а вот Танит... он прекрасно понимает, уже в этом возрасте, что значит, одеть женское платье и выйти в нем за пределы маленькой, «своей», компании.
-Таки да, ты умеешь держать слово. – Покивала Роза заканчивая возится с девочкой. – Ладно, кумир молодежи, пошли одеватся, Розочка тебе таки поможет и кой-что покажет.
-Не надо мне ничего показывать! – Приходится изображать ужас и панику, зато воительница остается довольной и вполне можно заняться переодеванием.
Сначала идут широкие, золотисто-коричневые штаны с завышенной талией, довольно широкие, чтобы скрыть очертание ног, но не достаточно пышные, чтобы мешать свободно двигаться. Затем идет рубашка, с высоким воротом и узкими рукавами, так же золотисто-коричневого цвета. И по верх всего этого шла длиная туника - темно-зеленого цвета - широкие рукова, длинные разрезы по бокам и широкий, объемный воротник, который скрывал наличие отсутствия груди.
Оставались сущие мелочи, широкий пояс – на котором крепился хлыст Чугайстера**, сейчас напоминающий скорее экзотический пояс, чем грозное оружие, перчатки, какая высокородная леди отправится в путь без перчаток, и нужно что-то делать с волосами. Слава богам, что сапоги менять не нужно.
-Рафочка, что я тебе скажу, вот после такого и начинаются усякие комплексы у молодых девушек. Посмотришь на мальчика в платье и поймешь, он-то выглядит намного лучше тебя. Жаль только, что у тебя волосы таки коротковаты, ну да у каждого должны быть хоть какие-то недостатки. – Под добродушное ворчание Розы и тихие, не смелые смешки детей сборы прошли на удивление быстро.

________________
*магия Крови – имеет два подразделения, ритуальная магия и магия призыва (вызова). К первой категории относятся те маги, которые для получения какого-то результата обязаны задействовать свою кровь + фразу и действие, специализируются на различных проклятиях и «несчастных» случаях.
Вторая категория славится умением призывать и подчинять/договариватся с существами из других миров, которые способны услышать зов призывающего.
С этими магами предпочитают не связываться, слишком протеворечивая репутация и не однозначное поведение.

** хлыст Чугайстера – в спокойном состоянии, это полоса нежной бархатистой кожи, около метра в длину, зеленого, рыжего или золотистого цвета, с короткой рукоятью чаще всего с гравировкой дракона или сокола.
В боевом состоянии – это длинная воздушная плеть, тело которой цвета ртути. В зависимости от цвета хлыста в спокойном состоянии различают – жалящую плеть, огненную или воздушную (обжигающую). Жалящаяя наносит наиболее болезненные и трудно заживающие раны, огненная оставляет кроме ран ожоги, а воздушная характерна множественными и очень тонкими порезами которые заставляют ощущать «ожоги».
Хлыст является полуразумным артефактом и признает только одного хозяина.

[ochumelius]

***

-Роза, найди какого-нибудь и пошли передать этот пакет сану Каэну. – Рафаэль сидел за столом в номере и старательно строчил на бумаге предворительный доклад отцу. Нужно было сообщить о том, что вообще жив, что сколы оказались совершенно не теми, кто представлялся, и что сан Иофиил явно что-то крутит. Узнать бы еще что конкретно. А еще мелких нужно отконвоировать до территории сколов и только после этого можно будет возвращаться, а до этого нужно попытаться не вляпаться в приключения.
А если судить по сосредоточеным детским мордашкам и примерно такому же лицу Дэнизы, примерно с одинаковым уровнем интеллекта на всех троих, приключения будут. Много, разных и все на разные части организма... причем не обязательно только этой троицы.
-А что это? – Полюбопытствовала воительница старательно начиная собираться, то есть тихо погромыхивая разнообразным железом. По всей видимости она опасалась нападения орды маньяков, или сумасшедших. В принципе, эти понятия равнозначны, или нет?
-Небольшой подарок сану Иофиилу. И постарайся сделать это так, чтобы к нам не нагрянули случайные гости... и просто не узнали что-нибудь особо интересное.
-А не предпологалось, что ты туда заявишься весь такой красивый и правильный? – Удивленно приподняла брови девушка закрепляя какую-то шибко мудренную сбрую.
-Предпологается, наверное, но я – менестрель, бард, как и всякий уважающий себя менестрель не слишком почитаю Храм. Потому что менестрели слишком много ходят по этому миру и довольно часто их ноги и болтливый язык приводит их к тем, кого Храмовники не одобряют. И такое частое посещение Храма отдельно взятым менестрелем, это будет немного странно. Я, конечно, молод, но глупцом быть не хочу.
-Логично. – Кивнула воительница и погромыхав оружием напоследок вышла из комнаты, а молодой мужчина вздохнул и откинулся на спинку стула.
Здесь они задержатся на остаток дня и ночь, а рано утром отправятся в сторону Эльзабарро. И у них будет черте сколько времени, чтобы влипнуть в неприятности.

[ochumelius]

Глава VII Все еще о приключениях.

Рафаэль мечтал о двух вещах, первой – побиться головой о какую-нибудь свехтвердую поверхность. Второе побить о ту же поверхность – желательно с каким-нибудь особо однозначным исходом – свою сестру и Литу. Мелкая скола и Дэниза оказались одного поля ягодаями, по крайней мере так парню казалось, потому что обе обладая не плохим умом, умудрялись, местами, быть такими... своеобразно мыслящими существа, что хотелось что-нибудь сломать, к примеру какую-нибудь особо древнюю и красивую вазу, а в идеяле их шеи. Единственное что у девушек различалось – это возраст, но по мозгам это не ощущалось. Совершенно никак.
Вот и сейчас, сидя у ютного костерка, внимательно наблюдая за детьми одним глазом, вторым глазом очень внимательно следил за нежданым спутником, и имел все шансы заработать косоглазие, тьма бы побрала всех этих храмовников...
...Все начиналось вполне мирно и даже пастрально, пастушек с овечками не наблюдалось, но детки были притихшие и все из себя благовоспитанные, Дэниза держала марку рассекая в одежде Крови. Розочка громыхала металлом и корчила зверские рожи. Все при деле и все спокойно, и вот это-то и настараживало. Зная свою сестру и подругу, Рафаэль прекрасно осознавал, что при всей их осторожности и зании о том, что жизнь наследника лэрда есть высочайшая ценность, девушки обожают приключения, и то что все столько времени вот так спокойно – настараживало. Они даже в Нико умудрились вести себя тихо и мирно, оставалось помолиться Основам, чтобы так оно продолжалось и дальше.
Но на первом же привале, когда они обустраивале лагерь выяснилось – а вот нет, никак. Посланые за водой Дэниза и Танита вернулись в компании котелка с водой и мужчины, от одного взгляда на которого у Рафаэля неприятно засосало под ложечкой.
Нельзя сказать, что мужчина был таким уж высоким, с широким разворот плеч и буграми мускулов. Нет, поджарое тело, по всей видимости достаточно мускулистое, но не чрезмерно, облаченое в черно-металлическую одежду охотника*, седой и даже на первый взгляд, жесткий ежик волос, на висках и затылке отпущены несколько прядей, на которых нанизаны металлические бусины, какие-то перышки и стекляные фигурные бусины, что при движение создавало какой-то интересный перезвон. И, надо отдать должное, довольно мелодичный. Черты лица правильные, можно даже сказать аристократические, но заточеные ветрами долгих странствий и тропами судьбы. Он не производил впечатления такого уж силача или странного существа. Но вот то, что от него веяло опастностью и затаеной мощью, нервировало. А когда мужчина поднял взгляд, темных, почти черных глаз, Рафаэлю стало очень даже не хорошо. Потому что нюх на неприятности явственно засвербел где-то там, в точке тела, где явно сосредоточена интуиция.
-Астра! – Радостно возвестила любимая сестра. – Ты просто не представляешь, - почему-то сразу после таких слов, обычно сообщается то, за что в другом месте и в несколько ином времени, придушили бы сразу, во избежание, - тан охотник тоже едет в Эльзабарро, - на этих словах Рафаэля явственно, но совсем немного, где-то глубоко внутри, перекосило. – И раз мы едем туда же, то почему бы нам не составить друг другу компанию? – И Дэниза улыбнулась.
-И как же зовут охотника? – Прошелестел голосом Рафаэль, тщательно вывереном и подобраном для того образа, в котормо он сейчас пребывал. Пытаться подделать женский голос, в общем-то занятие не слишком благодарное, а вот если вспомнить то, как мама и отец разговаривают с посторонними, тихо, едва слышно, но так, что все слова четко и ясно слышны, а кажущаяся не громкость, заставляет услышать все и всех.
Память Дэна подкинула что-то про «голос» Морганы, в каком-то сериале. Отмахнувшись от посторонних мыслей Раф встал и отряхнув подол от налипших листиков, очень спокойно и очень внимательно посмотрел в глаза мужчине.
-Аластор, к вашим услугам, светлая. – Легкий поклон, правильно, у охотников нет фамилий, и они одни из наиболее адекватных орденов храма, наверное потому, что только на половину подчиняются светлейшим.
Роза задумчиво громыхнула железом и выдвинулась так, чтобы если что успеть оттолкнуть с дороги Рафаэля и, по возможности, защитить Танита. Воительница прокумекала ситуацию намного быстрее, чем Дэниза, сказывалось то, что в нее вбивали умение думать и предотвращать угрозу, а не расхлебывать последствия, если этого можно было избежать.
-Астрата, охотник. – Тихо прошелестеть, не выражая ровным счетом никаких эмоций, кроме легкого интереса. – Не правда ли, что представление даме и вызов мужчине, на столько идентичны? – Постараться, чтобы на лице отразилась только вежливо-спокойная улыбка, и никаких чувств из тех, что испытывал Рафаэль на самом деле. – Добро пожаловать к нашему костру. – Через минуту игры в гляделки сообщил о своем решении юнный лэрд. Охотник немного насмешливо качнул головой и крайне вежливо сообщил о том, что он сейчас вернется, только за лошадью и вещами сходит.

*Охотник – на ряду с разумным магическим народом, в этом мире проживают и не слишком разумные магические или магически измененные существа, некоторые вполне мирно и спокойно уживаются в мире со всеми, а другие, наоборот, опасны. Охотники призваны истреблять как раз тех, кто не желает жить в мире.
Отношение к ним двоякое, с одной стороны – молодцы, что истребляют, с другой, они весьма странные и логика поступков не всегда понятна нормальному существу.

[ochumelius]

***

Роза тихо и почти мирно промывала мозг Дэнизе, объясняя на пальцах и с доходчивыми примерами из реальной жизни, что собственно книжки и любопытство это хорошо, но лезть с приглашениями присоедениться к костру к каким-то подозрительным типам, это верх идиотизма.
Дети тихо и мирно посапывали старательно грея друг друга и закутаные в теплые плащи и тонкие одеяла.
Рафаэль искоса наблюдал за Аластором и пытался понять, как выползти из той ситуации, в которую втянула их сестенка. Понятное дело, до Эльзабарро ехать они не могли, потому что только конфликта со сколами им и не хватало, светить сколов-детенышей и злых сколов-старших, перед Аластором, который по закону подлости мог оказаться именно тем Аластором, о котором Раф подумал в первую очередь, лучшим другом и соратником сана Иофиила.
Да, легкая магия Дэнизы изменила детишек, и на первый взгляд, да и на второй, они не походили на тех сколов, которых увезли и, предположительно, убили менестрель и две его спутницы. Но ведь сама Дэниза, хоть и с немного другой прической и чуть-чуть изменившимся лицом (спасибо магии) да и Роза, при наличии двух детишек, от которых веет чем-то странным и еще одной дамы, которая не слишком-то похожа на такую уж светскую львицу, вызывают подозрения, очень большие! И вот теперь, сидеть, нервничать, косится и пытаться придумать, как бы так повернуться, чтобы всем было удобно.
-Не ужели я выгляжу таким уж бандитом с лесной дороги? – Наконец не выдержав взглядов изподтишка интересуется Аластор.
-Я не слишком доверяю тем, кто оказывается в нужном месте и в нужное время, и, при этом, старается выглядить намного безобиднее чем есть.
-Значит, вы считаете, я волк в овечей шкуре? – Усмашка, в голосе и на лице, Рафаэль пожимает плечами.
-Нет, скорее волком, который пытается убедить зайцев, что любит есть марковку, а не мясо.
-Считаете, что вы зайцы?
-Думаю, что мы простые спутники, которые стремятся пройти свою дорогу без приключений. – Особенно подчеркнул последнее слово Рафаэль. Охотник фыркнул и тряхнул головой, бусины забренчали, кажется вполне мирно и весело. Наверное для этого они и нужны, чтобы точно выдавать своего обладателя.
-Ваша компания слишком не обычна, чтобы не интересовать приключения. – Мягко, бархатисто замечает Аластор.
-Иногда необычность, как раз-таки служит предостережением приключениям. – Тихо помурлыкать шепотом.
-А вы не думаете, что иногда приключения случаются к добру? – Ой-ой, вот таким бы голосом, да соблазнять понравившуюся дамочку. Правда этот голос заставляет Рафаэля чуть ежится и ощущать стайку мурашек бегущую по позвоночнику.
-Это иногда не на столько часто случается, чтобы пологаться на капризную девочку, Хозяку Дорог.
-Светлая, меня еще никто и никогда так деликатно не отправлял искать свою собственную Дорогу. – Рафаэль задумчиво решает, а что случится, если немного убить этого Аластора, вдруг он не тот, кого так опасается Раф? А потом разбираться с орденом охотников... проблем будет, или не будет, если зачистить следы. Но если он является тем самым...
Хотя смех красивый, заслушаешься, а если еще и уши развесить, так можно и увлечься, если не замечать глаз, которые даже улыбаясь остаются холодными и цепкими, тревожащими.

[ochumelius]

***

-Охотник, скажите, вы ведь знаете эту дорогу? – Рафаэль тревожно хмурится и подъезжает к мужчине, блондин кривова-то ухмыляется и неопределенно поводит плечами.
-Думаю, что так можно сказать, светлая.
-Скажите, она так безлюдна всегда? – Раф смотрит на своих, дети что-то радостно рассказывают Дэнизе, сестра так же радостно щебечет в ответ, Розочка выглядит как настоящая воительница, с тем же уровнем мышления на лбу и хитрым прищуром ореховых глаз.
-В это время да, главный тракт чуть в стороне. За лесом, а этим пользуются крестьяне и купцы, которые не боятся попасть в переделку. А вас тревожит, что я вас сопровождаю в таком безлюдном месте? – Широко улыбается мужчина, Рафаэль фыркает и пренебрежительно осматривает человека.
-Охотник, ваши намеки слишком однообразны, а шутки не кажутся смешными. – После небольшой паузы, в которой можно было углядеть очень много интересных оборотов и эпитетов, которые относились исключительно к одному-единственному охотнику. – Меня тревожит тишина, мы е создаем столько шума, чтобы лес так таился и прислушивался. Конечно, такая тишина может быть присуща тем местам, где обитают твари Темного, или же...
-Мы не одни, в этом лесу. – Широко улыбнулся Аластор, а Раф подавил в себе горячее желание стукнуть этого ненормального чем-нибудь по голове, боги, как можно быть таким раздражающим и беспечным и живым?!
-Светлейший охотник, я не отличаюсь наивностью, веря, что мы в этом лесу в гордом одиночестве, я предпологаю, что даже некие личности, которые находятся здесь, не могут производить столько шума, чтобы молчал ВЕСЬ лес. – Шипение вышло выше всяких похвал, яда хватило на десяток таких мужчин, как Аластор.
Охотник вернул лицу более-менее серьезное выражение и прислушался к лесу, потмо посмотрел на Рафаэля и приподнял брови.
-Эта тишина не кажется мне такой уж настараживающей. – Юнный лэрд нахмурился, качнул головой и повернулся к сестре.
-Дэниза, милая, посмотри, пожалуйста лес. Мне не нравится его тишина.
-А уважаемый охотник не может? – Поинтересовалась дорогая и любимая сестренка. – Ему это сподручнее будет. – Раф прикрыл глаза, уловив холод и опасность, которые на миг пахнули от охотника, и тихо мечтая придушить сестру. Спасибо, дорогая, что позаботилась о ом, чтобы они наверняка провалили задания.
-Саний*? – Очень мягко улыбается парень мужчине, вкладывая в голос как можно больше мягких ноток и нетерпеливого выпускание когтей кошки.
-Светлая, я – охотник, - мягко и предостерегающе произносит Аластор, затем отвешивает поклон Дэнизе, естественно ровно такой, какой можно позволить себе сидя верхом. – Восхищен вашим мастерством, сания. Я думал, что смог скрыть свои силы.
-От других магов, возможно, но я – кровник, мы видим мир несколько иначе. – Тепло улыбнулась девушка и подмигнула братцу, явно намекая, что ничего с легендой не стало, и нервничать не стоит, а то по той нежности, которая читается на лице, так и видится – отдельный подвал, приятные металлические штучки, для интересной беседы.
-Так, может, охотник соизволит раскинуть сеть и успокоить мои нервы? – Несколько более резко, чем нужно, интересуется Рафаэль вклиниваясь в обмен любезностями.
-Как светлейшая пожелает. – Насмешливо смотрит Аластор и сосредотачивается на плетении заклинания.
А спустя несколько минут останавливается и снова запускает заклинание. Потом поворачивается к Рафаэлю, парень едва успевает себя остановить от инстинктивного желания съежится и отпрянуть, глаза охотника сейчас не припорошены чувствами и можно увидеть бездну холода и безжалостного спокойствия, которое скалит клыки в предчувствии крови.
-Сания, вы знаете плетение Дидо? – Сейчас мужчина действительно охотник, собранный, неуловимо чуждый и невероятно опасный, даже страшный, в своей чуждости.
-Конечно, охотник, хотите, чтобы я поразмяла крылышки? – Дэ вмиг серьезнеет и получив разрешение Рафаэля на творение волшбы, смотрит на охотника, тот кивает. Девушка вздыхает, затем к чему-то словно прислушивается и начинает тихо что-то шептать, едва шевеля губами.
Дэниза – ликорис, ей не нужны все эти ритуалы, ей вполне хватит простого обращения к миру, но когда нужно кого-то изображать, девушка может показать что угодно, и добиться нужных результатов. Конечно, архимага ей не изобразить никогда, но ей это и не нужно.
На ладоне сестры вспыхивает красноватая полупрозрачная клякса отдаленно напоминающая бабочку. В следующий миг от кляксы отделяются тысячи маленьких точечек и разлетаются во все стороны.
Девушка закусывает губу, хмурится.
-Я не совсем понимаю... ни о чем таком не слышала. – В конце концов произносит Дэ после продолжительного молчания, мимоходом улыбается детям, которые смотрят огромными испуганными глазищами и переводит взгляд на Рафаэля. Все-таки главный в отряде он. – Такое ощущение, что мы идем по границе пустоты, энергия... спит. Сзади волны и там дальше, она двигается, пульсирует, а впереди... выйти за пульсацию пробуждения не получилось, что-то сдерживает и толкьо показывает, что все нормально.
-Моя сеть зафиксировала пустоту. – Охотник замолчал, явно роясь в памяти на предмет того, что это может быть.
-Абаас. – Тихо прошептал Рафаэль.
-Их же истребили. – Нахмурился охотник.
-Кто? – Удивились хором Роза и Дэниза, дети смотрели испуганно, но с любопытством.
-Темный дух, славится вот такими ловушками. – Немного уклоничво ответил Рафаэль своим и посмотрел на Аластора. – Это единственное объяснение, больше никто таким не балуется, если, конечно, это не владения какого-нибудь темного мага, который сумел пробиться на уровень первоматерии и владеет смертью.
Мужчина кивнул, затем перевел взгляд на детей, воительницу и Дэнизу.
-Светлейшая...
-Мои дети завершат свой путь там, где должны, а не там, где хочется какому-то духу. – Надменно вздернул бровь Рафаэль. – Конечно, если охотник не откажется помочь в небольшой авантюре.
-светлейшая, и после этого, вы говорите, что не любите приключения?

[ochumelius]

Глава VIII О героических личностях и выводах

Рафаэль с тревогой смотрит на удаляющиеся спины друзей, на спины тех, кому доверяет и за кого готов нести ответственость. Да что там готов, он уже и так несет эту ответственность, и будет ее нести... если все получится. Если же нет, родителям придется подумать об еще одном ребенке, или же... просто найти выход из того положения, в которое их Долину втравит смерть Рафа. Что поделать, конечно, его жизнь ценная штука, но если на одну чаше весов положить сестру, Розу, детей и благополучие местных жителей, а так же хрупкое равновесие мира, то его жизнь ничего не стоит. К тому же, где-то в душе теплится упрямый огонек надежды, он уже умирал и это ему совершенно не понравилось.
Ребята должны добраться до границы пустоты, и ждать возмущения, которое естесствено поднимится после того, как Рафаэль и Аластор начнут шуметь, и постараться драпать отсюда, как можно скорее. Потому что каким бы сильным духом небыл бы Абаас, но даже ему придется решать, что дороже, ловчий контур или же своя шкура, все-таки проще отпустить четверых, и разобраться с двоими, чем пытаться поймать всех и сразу.
-Никогда не думал, что встречу кого-то, кто не входит в охотничью гильдию, но имеет схожую логику.
-Не думаю, что наша логика на столько схожа, просто я вовсе не герой, да и они тоже, а умирать всем – это занятие глупое, да и не слишком интересное, особенно когда умирать всем – не обязательно. – Мягко замечает юнный лэрд и поворачивается к своему спутнику, своему не чаянному союзнику.
-Не герой? – Мужчина улыбается, едва заметно, уголками губ, а глаза остаются такими же холодными и хищными. Страшными.
-Бросьте, вполне возможно, что вы одурачили девушек, но сейчас глупо держаться за этот маленький спектакль. – Рафаэль склоняет голову набок и улыбается. – Мне просто интересно, где вы учуяли фальш?
-В запахе. – Немного помолчав роняет Аластор и поясняет, в ответ на вопросительный взгляд парня. – Я природник, и пусть не могу так точно ощущать ткань мира, как сания, но разобраться кто мужчина, а кто женщина, особенно когда спрашиваю лес, - могу. В лесу вы пахли как мужчина, хоть и выглядели, как прекраснейшая из женщин. – Раф молча кивает, даже скорее медленно кланяется, благодаря и за разьяснения и за комплимент. Все-таки если бы мужчина не оказался лесником, то вполне можно было бы и разыграть этот спектакль по нотам, а жаль.
-А как вы поняли...?
-Ваш взгляд, охотник. – Очень тихо роняет лэрд, почти не слышно и сжимает бока лошади, пора двигаться в путь, у них не так уж много времени, а разговор себя уже исчерпал.

[ochumelius]

***
Абаас – это не просто какой-то там дух, пусть даже и темный, нет. Это что-то гораздо больше и на столько же меньше. Вполне возможно, что раньше, до воплащения, это был какой-нибудь вполне мирный дух или просто сущность, которая что-то там на своем, духовно-сущем уровне, вполне себе мирно жила. Пока ее не угораздило втянуться в материальный мир, в воплощение.
Причем насильственно и не в живой цветок или животное, это хоть как-то можно пережить, пусть и не слишком приятно, но даже псевдо-жить, это все лучше, чем не жить. Дух или сущность запихали в мертвое, в расколотый камень, мертвую корягу или что-то еще в том же духе. И сущность не смогла освободится, естественно такое заточение не прибавляет доброго характера, а когда само существование тебя отравляет и причиняет неимоверную боль, так и подавно. В результате, когда мертвая плоть материального мира и духовное существо сливаются, когда камень почти-оживает, а дух почти-мертв, может и родится вот такое существо. Может – просто потому, что нужно благоприятное для этого обстаятельство, убийство, насилие, или еще что, в том же роде. Не бязательно совсем-совсем рядом, но неприменно где-то поблизости, к тому же жертва насилия должна иметь хоть какой-то маленький магический дар, потому что этот дар, после жесткой травмы хозяина обязательно изменяется, и подсказывает дальнейшее развитие абаасу.
Потому что эта тварюшка питается кровью и плотью жертв, которых загоняет в ловушки, во времени и пространстве, просто разьедая тонкую ткань первоматерии.
Понятное дело, убить такое существо не просто, охотнику – легче, его натаскивали на убийство измененных существ, на убийство не людей, даже ценой собственной жизни, лэрду – сложнее, все-таки он связан с тем, что разьедает существо, но тоже по силам. Если лэрд уже достаточно могущественен, то есть, прожил достаточно, чтобы накопить магущества.
С другой стороны, нет ничего страшнее лэрда, защщающего своих, начиная от людей (что довольно страшно, но не слишком) и заканчивая своим потомством, к детям лэрды вообще относятся трепетно и с особой любовью. А охотник это всегда большие проблемы для измененных. Но нет ничего хуже, когда ты обязан работать в команде, при этом не зная о твоем товарище ничего того, что говорит тебе он и его тело.
Ведь у каждого из нас есть по несколько тузов в рукаве, а еще лучше джокеров, да и с первым встречным на откровенности как-то не тянет, да и тело не всегда может поведать нам все, что хозяин пытается от нас скрыть.
Вот поэтому Рафаэль стоя рядом с Аластором и смотря на нечто очень похожее на маленького каменного идола, боролся с тошнотой отчаянья и пытался немного успокоится, потому что от ощущения туго скручивающихся жгутов силы вокруг божка его начинало тихо потряхивать. Где-то внутри. А на языке расцветал гнилостный привкус яда.
Аластор, крепко сжимая в руках мечи выглядел слишком не-его человеком, чтобы вот так сходу успокаиваться, да, безусловно, сейчас мужчина выглядел очень и очень опасным, и да, было понимание, что убивать его не будут. Потому что есть Абаас. Но на сколько силен Аластор и на сколько ему можно доверять, как с ним работать?
Паника подкатилась тошнатой, которую парень могучим усилием воли подавил и тихо, едва шевеля губами обратился к мужчине.
-Оттянешь его внимание? – Рука плавно опускается на пояс, на красивую пряжку, которая вовсе не пряжка.
-Оттяну. – Небольшая пауза, охотник напряжен, и напоминает приготовившегося к атаке хищника. Каждый мускул это натянутая тетива, каждый вздох, наполнен значимостью хождения по грани. – на него волшба не действует.
-Моя – подействует. – Роняет Раф и замирает, и внутренне и внешне, он ждет, точно так же, как ждет мужчина. Абаас должен ударить первым, потмоу что именно в первый удар он вложит наибольшую силу, чтобы оглушить и раздавить тех, кто так его нервирует, чтобы почувствовать весь ужас существа заживо пожираемого собственными страхами и ненавистью. Чтобы насытиться чувствами, кровью и свежим мясом.
Существо молодо, и не знало охотников и других опасных для него существ, потому что старый и опытный плетет свою паутину тоньше, да и на большие расстояния. К тому же, он бы уже давно напал, несколькими быстрыми и не слишком сильными ударами прощупав противника. Абаас молод, и это хорошо. Он молод, и это очень опасно.
...Несколько жгутов силы обрушиваются на живых резко, мгновенно, мощно. Стремясь раздовить, убить, смять опасность. Рафаэль едва успевает отскочить и едва не вскрикивает от волн злобы и ненависти, которые расходятся волнами от жгутов, это больно. Как хорошо, что здесь нет ликорис, потому что Дэниза врят ли смогла бы справиться с таким ужасом, а свихнувшийся ликорис это намного, намного хуже какого-то духа, пусть и очень сильного.
Тварь недоволньо визжит, когда охотник танцуя налетает на нее, впиваясь металлом и ростками порядка, в эту ненависть. На мгновение Рафаэль оказывается вне внимания существа, чем парень и пользуется, легко, толчком пробуждая хлыст к жизни. Коричневый, точнее золотистый бархат кожи, стремительно наливается ртутной серостью и с тихим перешептыванием начинает разматываться, рукоять льнет к ладони, грея ответным теплом, нежно щекоча искорками силы. Хлыст приветствует хозяина.
Тварь выбрасывает множество мелких и бритвенно-остреных, пропитаных ядом щупалец-жгутов, заставляя охотника работать магией, а Рафаэля болезненно морщится и закрываться легким, наведенным щитом.
Хлыст яростно шипит, рвется, свистит ветром, извивается, требует наконец-то поиграть, легкое движение кистью, совпадает с рывком охотника. Абаас визжит, удары магии Аластора и воздушные плети Чугайстера достигают своей цели, пусть только частично.
А затем приходится двигаться и очень-очень быстро. Отскочить, извернуться, направить хлыст заодно кинуть щит в бок, на охотника, пресекая поползновения более мелких жгутов твари.
Спиной влететь в дерево, получив вполне увесистый удар жгутом, на столько, что только хлыст и спасает, успевая свернуться вокруг владельца защитным коконом ветра – щит не выдерживает и просто разбивается от удара. Так что кокон и вовремя подоспевший охотник. Который, пока Рафаэль поднимается с земли и старательно пытается удержаться на ногах, за одно уварачиваясь от жгутов поменьше, успешно занимает тварь, на столько успешно, что, по всей видимости Абаас решает, что самый опасный, это Аластор. За что тот и получает всеми жгутами.
Если бы дух был бы чуть-чуть старше и опытнее, то он бы никогда не оставил бы Рафаэля без внимания, потому что безопасный противник – это мертвый противник.
Лэрд выдохнул и сделал резкое движение кистью, одновременно с этим сделал движение, как будто собирается замахнуться. Хлыст рассыпался сотней острых ветряных жал ртутного цвета, что молнееносно впились в каменное тело Абааса, резкое движение, как будто что-то отбрасывает и короткий, хлесткий наговор, подобный шипящей и разъедающей кислоте соскользнул с губ.
По ушам ударил дикий визг, кажется тварь пыталась в этом крике высказать все – страх смерти, отчаянье жизни, ненависть к подобному существованию, ярость на врагов, жгучую обиду и боль, боль, боль...
Рафаэль рухнул на колени зажимая уши руками, звук резал не хуже осколков стекла. А потом на поляну, на которой все происходило, рухнула тишина, придавила всей тяжестью своих крыльев, заставляя пригибаться к змле еще ниже, едва не ломаясь под тяжестью.

[ochumelius]

***
Тихий треск костра, запах мха, еловых лап – хвои, смолы и еще чего-то, что присуще только свежесрубленым веткам елок. Мощное, теплое тело под боком, тело, которое нужно греть и которое греет тебя.
Глаза закрыты, уши пытаются чутко прислушиваться, но получется довольно-таки плохо, потому что сил нет никаких, и так, вместо того, чобы сразу рухнуть и отключится, точнее наоборот, пришлось оттаскивать бессознательного охотника, устраивать лежанку из еловых веток, расседлывать лошадеший, накрывать лежанку попонами, укрывать мужчину одеялом и еще разводить костер. Когда хотелось только одного, лечь и тихонько умереть. Впрочем, одну часть желания он все-таки исполнил, улегшись под бок к Аластору.
Рафаэль устал жутко, даже не физически, а магически, что и передалось на физику, как у любого мага. Хлыст, при всех его плюсах, был все-таки артефактом, и пусть он, чаще всего, питался магией, которая в избытке есть в окружающей среде, но для сильных и мощных ударов, он использовал силу своего хозяина, к тому же это место да и сама сила Абаасу является очень опасной для таких существ, как лэрды... они слишком прочно связаны с миром и магией. Так что даже не смотря на то, что большую часть внимания оттянул на себя Аластор, Рафаэль получил свою порцию усталости.
Конечно, для более старого лэрда, более опытного и вообще, более сильного, что проистекает из опыта и возраста, подобная неприятность не была бы на столько неприятной, но Раф все-таки был очень молод, даже второе совершенолетие не отпраздновал, что понятное дело не увеличивало его силу.
Муторное и серое одеяло дремы лениво колыхалось от таких же ленивых мыслей, ведь тварь распугало всю живность в округе, да и все мало мальски умные тварюшки убрались подальше еще раньше, все-таки всем жить хочется. А поспать надо, потому что сейчас собираться и хоть что-то придумывать есть, совершенно нет возможности, да и желания...
...Рафаэль просыпается от невероятного запаха, от которого рот мгновенно наполняется слюной, а парень едва не подпрыгивает на месте в положении лежа, от мгновенно вернувшегося ощущения реальности.
-Проснулся? – Насмешливо уточняет охотник, выглядящий хоть и немного потрепанно, но вполне себе цело, но здоровье Аластора сейчас дело десятое, если не сотое. Сейчас главное совершенно другое – на прутике, над огнем жарится мясо, тушка кого-то выглядит не слишком большой, но главное, что она есть.
Раф запоздало кивает на вопрос, и с удовольствием, даже каким-то тихим стоном, вгрызается в протянутое мясо, уже пожареное и сваленое в котелок. Все верно, для каши нужна вода, а здесь вода, кажется, не то чтобы совсем близко.
И только когда первый голод утолен парень находит в себе силы чуть отодвинуть мясо и внимательно оглядеть мужчину:
-Как я понимаю, жить ты будешь еще долго, по крайней мере, если раньше не нарвешься на что-то, что имеет прямо противоположную точку зрения, которую это что-то сможет доказать. – Цепляться за «вы» глупо, а вот вспомнить об осторожности и легком юморе, в семое время, просто так. Потому что он лэрд и это его суть.
-И это взаимно. – Тихо фырчит охотник, отдавая дань еде. – Зачем маскарад устраивали? – Вопрос бестактен, да и даже тому, с кем сражался бок о бок, такие вопросы не задают, разве что твой союзник твой стариный приятель, да и тогда...
-Проиграл Дэнизе желание. – Рафаэль беспечно и несколько смущенно пожимает плечами. – У нее страсть шутить над друзьями.
-Вместе учились?
-Вместе дружили. – Мягко смеется юнный лэрд, вместе с пищей возвращается и жизнь. – Дар у меня не на столько силен, чтобы учится где-то кроме дома. – Охотник кивает, кажется делает вид, что верить, если судить по глазам, действительно верит. Впрочем, ведь парень совершенно не врал. Зачем врать? Ложь оскорбляет этот мир и дурно пахнет, вполне хватает возможности игры правдами.

[ochumelius]

***
-... в результате всего, девочки доставили Танита и Литу в Лес, по их словам все прошло довольно мирно и без особых эксцесов, тем более что дети вернулись целыми и невредимыми, относительно, конечно, но все же. – Рафаэль откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на отца.
Вся их дорога домой заняла всего-то неделю, выбраться с Аластором из леса, распрощаться в одном из дорожных трактиров, где Рафаэль дождался девушек, после чего выслушал их отчет и они быстренько собрались домой. На Индо их больше ничего не держало, так что можно было воспользоваться наикратчайшим путем, то есть всего-то несколько порталлов и все оказались счастливы, приятно.
И вот теперь, на второй день своего прибытия домой юнный лэрд сидел в кабинете у своего отца и давал подробный отчет о всем, что происходило во время путешествия, ну и за одно выводы, которые не стиот доверять бумаге.
-Что ты думаешь об этом Аласторе?
-Вполне возможно это именно тот закадычный друг Иофиила, но если это так, охотник ведет свою собственную игру. Гнилых фанатиков, да и вообще фанатиков в охотниках не держат, - пауза ровно на один глоток чая, - а он точно охотник. Но гильдия не связывается с храмовниками на столько, на сколько говорят слухи о дружбе, между Иофиилом и Аластором, сан слишком фанатичен в своей вере, и слишком грязно играет, а это точно не придется по духу «другу».
С другой стороны, Аластор не дал никаких доказательств, кроме излишнего интереса, что он именно тот, за кого я его принял. Но он опасен, очень опасен. – Юный лэрд старательно замолчал тот факт, что фактически спас жизнь охотнику и его бросает в дрожь, от одного взгляда этих страшных и таких притягательных глаз.
-Что думаешь по сколам и храмовникам? - нарушает не успевшую затянуться паузу Дирих и внимательно смотрит на сына, очень внимательно и так же спокойно.
-Что-то назревает, храмовники никогда так не наглели, да и сколы просто так бы не позволили своим детенышам гулять в не большом городке, где есть очень сильный храм, особенно когда там находится сан иофиил. Храмовникам зачем-то очень понадобились сколы, и они то ли добились того, чего хотели и потому решили убрать детенышей, то ли те их разачаровали... но все же они решили их убрать. Что в какой-то степени разумно.
Настораживает молчание сколов, их бездействие, за все время пребывания в Никко, я не почуял ни одного скола. – Бодро доложил Рафаэль.
-Ты прав, что-то назревает, и я думаю из этого может получится вполне интересная партия. – Лэрд кивает и улыбается уголками губ. – Сколы в полсденее время затаились и тоько небольшая их часть покидает пределы Леса, да и то, не на долго, а храмовники уже давно желают получить материал для исследований. Они готовятся к чему-то грандиозному. И нам придется приложить некоторые усилия, чтобы не упустить момент. – мужчина мягко улыбается, голосом, интоанциями. Кажется лэрд что-то задумал и, судя по всему, в этой задумке у Рафаэля не последняя роль...

[ochumelius]

Часть Вторая

Глава I О пользе и вреде героизма.

Что-то подозрительно много совпадений (с)

Совершенно незаметно и как-то слишком быстро наступила осень, вот кажется, еще вчера было лето, то самое, заревое*, когда природа предчувствуя приход осени начинает обильно плодоносить, когда днем все еще жарко, а ночью подбираются морозцы, и все стоит такое лениво-разморенное, теплое, смешливое, солнечное. Когда тело уже надышалось, пропиталось солнцем, в волосах и ресницах заблудились отсветы солнца, и ноги сами тянут к колодцу, напиться прохладной воды, пообщаться с людьми и все это ряом с живительной прохладой.
А еще небо, уже не совсем летнее, но еще и не осеннее, как некоторая угловатость подростка, которая уже начала сглаживаться подступающей зрелостью, но так, легко-легко, раскрашивая просто более ярко и смягчаяя уж слишком острые углы.
Рафаэль любил это время и в той далекой, уже давно закончившейся жизни и сейчас. Как любой лэрд он любил красоту, а это время было по настоящему красиво, хотя осень тоже была хороша, точно так же, как и зима, да и весна.
В сердце Долины, времена года были немного смазанными, красивыми и, вместе с тем, чуть-чуть упрощенными, по крайней мере именно в этой Долине. Сердце всегда хранило в себе тепло излома лета, его свежесть и тепло, только меняя оттенки и вкус воздуха, который более соответствовал тому, что царило там, за границами сердца.
Так что когда молодой человек выехал за границу этого самого сердца направляясь в малое поместье, куда настойчиво его просил приехать отец, то задохнулся от того буйства конца лета, которое развернулось вокруг. Как давно он не выбирался куда-то дальше тренеровочной площадки...
Конечно, можно было воспользоваться скольжением** и добраться до поместья в разы быстрее, но именно сейчас хотелось насладиться прогулкой, именно потому что давно никуда не выбирался, да и отец не торопил.
Заодно можно было отложить на полку сознания очередную порцию информации – Дэниза с Розой остались в главном поместье, готовясь к какому-то сложному пути. На сколько понял Рафаэль случилось что-то серьезное именно связанное с кланом, к которому принадлежали и сестра и мать Рафа, причем случилось не где-то поблизости, а где-то далеко, совершенно в другом месте и времени.
Но, с учетом того, что сестра была слишком молода для такого путешествия в одиночку ибез наставника, в нагрузку ей дали Розу. А чтобы они совсем уж не потерялись и не переврали свое задание вместе с ними отправлялась Фиона, которая должна была вернуться в главное поместье в ближайшее время.
Все конечно было хорошо и замечательно, на Рафаэль нервничал, он слишком хорошо знал Розу и Дэнизу, чтобы заблуждаться на счет того, сколько именно они смогут доставить неприятностей матери, к тому же, девушки будут явно отвлекающим маневром для кого бы то нибыло. И все бы ничего, да вот только этот отвлекающий маневр может потмо таких проблем стоить... к тому же он просто волновался, на сколько Раф знал о ликорис, те были, по своей сути, одиночками и очень редко когда собирались семьей, по случаю каких-то торжеств, и еще реже проблем. Чтобы всколыхнуть общество этих довольно ленивых и быстро превыкающих к определенным вещам существ, когда те находили своих партнеров и не собирались их покидать, должно было случится что-то сверх выдающиеся, причем это даже не смена главы клана или еще чего-то столь важное, для любого другого существа.
Тем более, тащить своего детеныша, в путешествие... на сколько юнный лэрд помнил из объяснений матери, для ликорис существовало в общем-то толкьо три самые важные вещи, - он сам, партнер и их отпрыски. Причем защищать до последней капли крови ликорис будет не свое потомство, а своего партнера, потмоу что дети, конечно очень важно и зря ими рисковать не стоит, но найти подходящего партнера намного сложнее, чем выносить дитя.
Но, все-таки, зря рисковать детьми не стоит, потому что испуганый детенок может наворотить таких дел, что взрослые потом еще несколько веков будут все это распутывать.
Конечно, Дэниза уже вышла из того взрывоопасного возраста, но все равно, по меркам расы она была все еще ребенком. Которого нужно учить и наставлять, а не засовывать в неприятности и выпускать на волю.
И такое положение дел нервировало, что все-таки случилось?

___
*Зарев – Август, следовательно заревое – это августовское.

**скольжение – разновидность перемещения, доступное и наиболее удобное, для таких существ как лэрды и ликорис.
По виденью этих рас, мир не является чем-то однородным, в нем есть и складки (наибольшее скопление силы) и долины (наименьшее скопление силы), а так же есть сотни нитей силы, где тоньше, где толще, которые пронизывают этот мир. Естественно на складках нити «утолщаются» и скапливаются в большем числе, а в долинах уменьшаются и истончаются, и если знать приметы места, куда тебе нужно попасть, то по этим нитям можно скользить, не разрывая ткань мира, создавая возмущение, как при действии портала, а гармонируя с миром, просто используя проложенные уже пути, чтобы достигнуть нужной точки.

[ochumelius]

***

Неспешное, исполненное церемониальности и какой-то неспешной грации приветствие, с обязательным выяснением о состоянии дел отца и отчета о своих, вполне себе теплая и дружеская обстановка, когда оба собеседника прекрасно знают, что без всех этих ритуалов и церемоний вполне можно обойтись, но прекрасно осознают всю прелесть этакой игры на публику и возможностью выражать не бурю эмоций, а лишь их полутона...
Отдавая должное беседе и чаю, Рафаэль рассматривал своего отца и лениво размышлял о том, что наверное где-то в глубине души, тем остатком самосознания Дениса прекрасно понимает тех, кто считает лэрдов холодными и совершенными, этакими очеловеченными копиями эльфов.
Потому что простой человек не понимает, а зачем все эти выкрутасы, церемонные па-де-де вокруг чувств и улыбок, почему нельзя подойти и обнять, хлопнуть по плечу или радостно сказать «отце, как я рад тебя видеть!» и почему нельзя услышать в ответ такое же признание?
Но суть, которая была в Рафаэле лэрдом, надменно фыркала и воротила нос, когда тебе десять лет или даже 20, ты с радостью кидаешься на шею родителям, возишься, громко смеешься и заставляешь смеятся их в ответ, но когда тебе уже 27, ты начинаешь понимать, что есть время, когда можно громко смеятся и хлопать по плечу, или обнимать, но есть время и возможность насладится легкой недосказанностью, возможностью уловить отблеск настоящих чувств в неспешных движениях, интонациях, фразах.
Зачем попусту растрачивать силы и эмоции? Когда можно это все сделать красиво и не спешно, тот кто сможет понять – поймет и без пояснения, а для кого нужен толмач, то зачем тратить возможность и объяснять?
Лэрдам не важны бурные проявления чувств, им важны сами чувства. Зачем кидаться на шею с признаниями в любви, когда можно признаватсья каждым взглядом, движением, словом? Зачем заверять в дружбе и верности, в теплых чувствах, когда можно деталть – говорить, смотерть, двигаться, именно так, чтобы твой собеседник, твой друг, прочувствовал и понял, не это ли дороже? Потому что радость можно сыграть, но когда она действительно движет тобой, это сыграть невозможно.
Конечно, простым людям или тем, кто входит в число друзей-приятелей, тех кому ты рад, вне пределов долины, приходится говорить об этом понятнее, на их языке, но на сколько приятнее осознавать, что человек учится гвоорить и на твоем языке!
Наверное именно поэтому лэрды так не любят ложь, как и любое насилие над красотой.
-Рафаэль, надеюсь ты помнишь тех детенышей сколов, которых вы спасли? – Наконец Дирих отставил чашку от себя и едва заметно улыбнулся, явно намекая на то, что хорошего по немножку и им пора переходить к тому, что собственно и вызвало просьбу о том, что надо бы родителю с сыном повидаться.
-Конечно помню, такое едва забудешь. – Тем более это было первое серьезное дело, в котором пришлось учавствовать юнному лэрду. Да ив ообще на столкьо крупное дело, все остальное, что приходилось выполнять, больше походило на маленькие проблемки и в общем-то не стоило какого-либо внимания.
-Прекрасно, Сварог просит прибыть тех, кто помог детям, к празднику Прощания. – Дирих немного помолчал, давая возможность лучше осознать честь, которую оказывают чужакам, и продолжил. – Кроме того, он просит пробыть в общине какое-то время после праздника.
-Хм, он просит тебя отпустить твоих людей или... ? – Уточнил парень внимательно смотря в осенние глаза отца, тот улыбнулся, едва заметно и явно хитро.
-Моих людей.
Интересно, праздник Прощания – для сколов был очень важен, потому как заключался в двойном действе, они прощались с летом, приглашая в свои леса осень, а так же в это же время дети достигшие возраста частичного воплащения, готовились к расстованию со свои Возрастом Одного Облика и, следовательно, прощались на какое-то время с возможностью быть спутанными с человеческими детишками.
Потому что после после частичного воплащения у детей начинали проступать черты сколов, татуировки, рога, когти, зубы, или резко изменялся цвет волос и глаз, даже кожи.
В этом возрасте воздействие магии иллюзий на детей могло оказать довольно сильное негативное воздействие, так что выход за пределы территории сколов и дружественных поселений-деревень рядом с Лесом, мог обернуться для детей большими проблемами. Потмоу дети и не выходили. Да и сами взрослые не слишком стремились покидать свои леса.
Чужаков на Праздник поэтому и не приглашали, слишком уж интимные вещи на нем творятся, а чтобы заслужить право... Раф мысленно фыркнул, что-то тут было еще, о чем ему не говорят, либо не говорят самому Дириху. Хотя, логику сколов понять еще сложнее, чем присловутую женскую, так что вполне может оказаться, что простого спасения детенышей могло хватить на то, что важак решил что-то просить у лэрда. Все-таки просить эти оборотни тоже не любили, потмоу что не слишком верили тем, кто не имел чести родится сколом. А лэрдов еще и уважали с некоторой долей опаски, потому что никогда не знаешь, какую выгоду этот лэрд себе откопает и на сколько далеко честный скол завезет на себе эту лису, которая вроде и такая же как ты, не слишком любимая и понятая, да и со схожими маральными и этическими принципами, но своей изворотливостью ставит в тупик даже людей, мастеров покататься за бесплатно на чужой спине.
-Что же, я с удовольствием совершу экскурсию в Лес.