Аффтор: все еще я - очумелиус
читать дальшеИ каждый день идет война,
Корежа, руша, строя.
И каждый день идет старуха,
Собирая жатву жертв.
Рослый мужчина, закованный в стальной доспех, с очень выразительным напоминанием того, к какому лагерю он принадлежит, устало прислонился к стене. Видимо, когда-то это было жилым домом. В прочем, с таким же успехом это могло оказаться и уютным офисом или еще чем.
Мужчина выдохнул и постарался успокоиться, сердце билось испуганной пичугой, а тело под доспехом уже успело стать липким от противного, ледяного пота, вызванного страхом. Такого нашествия этих нечестивых монстров, они даже не предполагали. Причем ТАКИХ нечистых.
Даже его сотню, в которой были не самые плохие войны, смели почти всю. Вот уж точно, Ад на Земле, прости Господи.
Мужчина открыл глаза и внимательно огляделся, в разбитых провалах окон отчетливо просматривалась улица, такая же серая, с черными следами, оставленными плазмой. Точно такие же серые дома, с пустыми глазницами окон и дверей, кое-где, на солнце, посверкивало пыль стекол и, видимо, какие-то части доспех. Тел не было. Ни своих, ни чужих. Это и радовало – возможно, его десяток, с которого началась сотня, жив, но и настораживало – где трупы чужаков? Что они сделали с трупами монахов?
Покрепче сжав в руках оружие, мужчина вздохнул, коротко пробормотал молитву, пытаясь отчистить разум от всего. Сейчас не место страху, отвращению, жалости. Это будет потом, когда выберется из этого ада. В голове настойчиво крутились строчки какого-то стихотворения «и старуха идет, щербато улыбаясь. А люди платят ей исправно дань.» Начало он не помнил, но эти строки почему-то засели в голове.
Монах мотнул головой, нечего думать о глупостях, надо выдвигаться или найти место понадежнее, хотя бы.
Тут в наушниках шлема раздался характерный шорох помех, через которые с трудом, но все-таки прорвался человеческий голос, искаженный помехами и железом:
-Толстый кот вызывает Барса, Толстый кот вызывает Барса. – Настойчивое бормотание становилось все отчетливее, точно так же как и нотки отчаянья и безнадежности, которые предполагаемый собеседник даже не пытался скрывать. «Давно зовет?» Промелькнула в голове закономерная мысль.
-Барс на связи, отставить уныние. Это грешно. – Смакуя каждое слово, отчетливо произнес мужчина, которого обозвали Барсом. – Толстый кот, кто еще с тобой?
-Кэп! – Не смогли сдержать радости на том конце связи. – Со мной еще Грешник, Кок, Веселый попугай и Бочонок с порохом. Стив и Монах живы, они как раз к нам ползут к нам.
-Ясно, дай маяк. Попробую пробраться к вам. – Барс прикрыл глаза, теперь уже от облегчения, семеро из десятка есть. Это уже хорошо, это уже легче. Вполне возможно, что и остальные живы, с Божьей помощью.
Мужчина вздохнул и, открыв глаза, поудобнее перехватил оружие, сверившись с маяком, тихо и уверенно скользнул к пролому в стене, который заменял дверь…
Война прожорлива, жестока,
Глупа, надменна и слепа.
Пересыпая ненависти жемчуг,
Война вступает в новый день.
читать дальше-Я, капитан десятка верных... - Почему Глава воинской части Святой Церкви женщина? Причем такая, женщина. Эффектная, статная. Пшеничное золото волос заплетено в строгую косу, невероятная синь глаз, жжет требованием собачей преданности и умом. Шикарная фигура, закованная в парадную, мантию, пурпура и стали, которая ладно и плотно сидит на этой фигуре.
Почему он, бывалый вояка, прошедший десятки и десятки битв, должен подчинятся девчонке, которая едва разменяла второй десяток лет? Особенно такой женщине? Ей место в фаворитках королей, или же женах сильных мира сего, а не в военной епархии. - клянусь, перед Святой Матерью нашей... - Почему он не может оторвать свой взгляд от этих пронизывающих глаз?
Почему он должен клясться? Ей? В Верности?
Наконец она отпустила его взгляд и капитан с облегчением уставился в пол. Но в душе поднималось недовольство, почему Папа позволил ей занять ТАКУЮ должность?
-...перед братьями нашими и... - Чертовски обидно, но, с другой стороны, не могли же так ошибаться в ней? Раз запихнули на эту должность, да и взгляд у нее.
-Я принимаю твою клятву, и... - Спокойный, богатый на интонации голос, сейчас он, само спокойствие, а в душе все равно поднимается злоба, как эта соплюшка смеет занимать место его друга?
читать дальше
"-Сколько же вас, нехристей? Сколько? Когда же вы закончите топтать эту землю?
-Только тогда, когда вы, пришельцы, перестанете топтать поверхность нашей планеты.
-Заткнись, нечисть, как ты смеешь такое говорить?!
-А как смеешь ты, существо-с-другой-планеты, оскорблять меня и нашу жизнь, не понятую вами и непонятную для вас. Все что не-понятно-мне должно быть уничтожено, не так ли существо?
-Я не существо, я человек!
-Че-ло-ве-к, но я тоже человек, почему ты думаешь, что ты - человек? Ты умеешь читать и писать, ты умеешь работать с машинами и умеешь убивать, ты умеешь издавать звуки, которые идентифицируются как "речь", ты чувствуешь. Хочешь пить, есть, женщину. Ты хочешь размножаться... не слишком ли мало?
-О чем ты говоришь, порождение ада?
-Вы несете разрушение и смерть, я же несу Красоту. Вы научили нас, что уничтожать это Красиво, мы всего лишь хотели подарить вам чувство Красоты.
-Ложь!.."
Резко вынырнув из какой-то вязкой темноты и стряхивая с себя странное оцепенение, включаю мощность на полную. Чушь, чушь, чушь, какая такая Красота, о чем он говорил?! Эта богомерзка тварь? Ах черт, он еще и в голову пробраться сумел, надо будет сказать аналитикам и яйцеголовым, это их проблема, пусть решают.. если я выберусь из этого Ада.